После смерти украинских воинов семьи погибших проходят свою личную войну. И об этом надо писать.

Я хочу прочувствовать всю боль этой войны и не дистанцироваться от неё.

Сейчас была на похоронах героя, который погиб на "Азовстали". Ещё в апреле. Похоронить смогли только сейчас, потому что… об этом напишу в репортаже, насколько смогу. Потому что после смерти семьи погибших проходят отдельную, свою личную войну. И об этом надо писать.

Хотя понимать, как правильно писать о таких вещах, ещё предстоит. Даже физически тяжело.

Параллельно читаю книгу "Травма и исцеление" про жертв политического террора, войн и насилия, и там автор пишет, что ветераны войны во Вьетнаме много говорили после возвращения о том, что мало кто на самом деле хочет знать реальную правду о войне.

Наверное, это и с одной стороны нормально. Сложно было бы продолжать в Киеве вести мирную жизнь, зная, что на Байковом кладбище неподалёку центра постоянно кого-то кремируют и хоронят.

Правда о смерти вообще мало кому нужна, потому что это сложная тема.

Мне в этом понимании очень помогает личный опыт потерь и разный другой тяжёлый опыт.

А ещё мне очень нравится культура отношения к погибшим военным в Америке. Мне нравится, что у них есть Арлингтонское кладбище, где захоронены военные, участвовавшие в разных войнах. Похоронены с почестями, при участии первых лиц страны. Нравится их отношение к ветеранам. Нашему министерству ветеранов ещё многому предстоит поучиться там. И нам тоже нужно такое особенное место захоронения. Потому что эти герои достойны того, чтобы им отдавали честь после смерти. И здесь мне тоже нравится позиция "Азова" (какие же они крутые!): они хотят сделать мемориал в Киеве, где будут захоронены все защитники Мариуполя.

Нам ещё жить бок о бок со смертью очень долго. Даже после окончания войны. И стоит это понимать.