Просчеты россии, победа Украины, Чонгар и Ермак: ТОП-8 свежих заявлений Резникова

Министр обороны Украины Алексей Резников — гражданское лицо, а не военное, однако во время полномасштабной войны с россией с головой ушел именно в милитарные вопросы. Это не значит, что раньше он не занимался своими обязанностями, просто их стало больше, а их характер более серьезным. Сейчас чиновник не берется делать какие-либо прогнозы по завершению боевых действий, ведь уже как-то немного "промахнулся". Еще в начале лета он говорил, что, вероятно, Украине удастся победить до нового 2023 года. Но ситуация уже несколько изменилась: благодаря провокациям и жесткому сопротивлению оккупантов, которых ВСУ пытаются выбить из нашей земли.

О том, как начиналась война, поставки вооружения, соотношение численности армий Украины и рф, а также о многом другом глава Минобороны рассказал в большом интервью "Украинской правде". "Телеграф" выбрал восемь главных заявлений Алексея Резникова, собрав их в один материал для удобства читателей.

О главном просчете россии 24 февраля

По состоянию на 24 февраля россиянами не было образовано ударных группировок в полном смысле военного искусства. […] Ударная группировка для наступления предполагает определенные признаки: органы управления и органы обеспечения, и госпитали, и логистические цепочки, и ударные группы и т.д. Так вот на всех рискованных зонах россияне не имели признаков завершенного формирования масштабной ударной группировки.

То есть россияне действительно пошли в атаку, не сформировав эти ударные группировки. Собственно, следствием этого в том числе стала возможная последовательная деоккупация нами Киевщины, Черниговщины и Сумщины. Это значит, что они пошли в наступление, не будучи совсем готовы. Потому и их логистические цепочки резались нами так легко. То же произошло и в Беларуси.

О разминировании Чонгара

Я абсолютно вам ответственно скажу, что принятие решения о заминировании, разминировании, нажатии кнопки, чтобы что-то взорвать, вообще не относится к компетенции гражданских властей. Ни к правительству, ни к президенту, ни к министру обороны, ни к премьер-министру, ни к народным депутатам, ни к вам – ни к кому. Это чисто военный вопрос.

Этот вопрос обсуждался на заседании профильного парламентского комитета. Я был на нем вместе с генералом Залужным, нашим главнокомандующим и начальником Генерального штаба генералом Шапталой. Наши военные дали следующее объяснение, что после победы будет проведено соответствующее расследование. И в случае установления фактов, что кем-то из военных или представителей других сил сектора безопасности и обороны было совершено преступление, они точно будут привлечены к ответственности. Но военные ясно понимают, что это вопросы военных, и они сами заинтересованы в проведении такого расследования.

О соотношении сил в армии Украины и россии

В форме есть, например, врачи. Они тоже все носят форму, но делают свое дело, связисты, киберспециалисты и т.д. Но если посчитать Пограничную службу, Нацпол, Нацгвардию, СБУ, спецподразделения и Вооруженные силы – это около миллиона человек. [На нас наступает], если я не ошибаюсь, по последнему сведению, кажется, 111 или 115 батальонно-тактических групп. Это около 137 тысяч военных.

2500 километров сегодня составляет вражеская граница. Мы же понимаем, что если из Беларуси уже нападение было, то оно может быть повторено? Значит, эту границу нужно защищать, там должны быть военные подразделения. Киев нужно защищать? Надо. Одессу нужно защищать? Надо. И так дальше. Вот вы берете весь этот сектор обороны и растягиваете по всей линии 2500 километров.

Второй блок: количество орудий, танков, самолетов, артиллерии, ракет, систем залпового огня, снарядов. Их у россиян — многократно, в 10-15 раз больше, чем у нас. Исторически у них стабильно миллионная армия была. Представьте себе, сколько они накопили на складах и арсеналах, и весь этот хлам они сейчас везут к нам.

Об окончании "горячей" фазы войны

Горячая фаза не означает, что мы уходим из окопов. Горячая фаза это, условно говоря, когда мы с вами в мае понесли самые большие потери. Сейчас это в разы меньше, потому что нам удалось благодаря новому оружию постепенно наносить те точечные поражения по составам, пунктам управления, по командованию. И их наступление остановилось, продвижение идет довольно медленно.

Но это тоже – кровью и жизнью наших ребят. Поэтому, когда я говорю о горячей фазе, это не значит, что завершится полевая, скажем так, окопная история.

О сценариях окончания войны

Мне кажется невозможной корейская история у нас — потому что такой шанс был у россиян, если бы они заморозили конфликт, в 14-м году. Но Кремль это не устроило, они пошли в открытое наступление.

Что касается "Сирии", то у россиян тоже ресурс истощается: и человеческий, и вооруженный. А у нас наоборот добавляются партнеры. То есть это, как они говорят, коллективный Запад, цивилизованный Запад, который сегодня все больше и больше заинтересован в нашей победе.

Здесь есть нюанс: какой сценарий этой победы увидят в столицах мировых через определенный период, когда поднимется цена на газ, станут вопросы налогов, инфляционных процессов, экономики в их странах? Если их внутренняя повестка дня будет сильно давить, то это может ослабить нашу позицию. И тогда некоторые политики будут мечтать, чтобы усадить нас за стол переговоров.

Поэтому мы должны с вами максимально быть в выигрышной позиции благодаря соответствующим решениям, действиям Вооруженных сил, продолжению вооружения от партнеров и вере в то, что Вооруженные силы Украины, весь сектор безопасности и обороны способны победить. Я совершенно уверен, что это реальный план.

О переговорах с Кремлем

У нас своя публичная позиция, которую четко озвучил президент Зеленский. В случае проведения "референдумов" ни о каких переговорах мы не будем говорить. Поскольку переговоров нет, то давать оценку какой-либо переговорной позиции нет смысла.

Но я хочу вам сказать, что шанс для переговоров с россиянами возможен, только если за столом сидят наши партнеры. Потому что разговаривать с россиянами и получить "Минск-3" нет никакого смысла.

О разнообразии оружия от партнеров

Подавляющая часть мира на самом деле не готовилась к Третьей мировой войне. Они уже все были уверены, что войны не будет большой. Поэтому сегодня, чтобы просто дать нам какое-нибудь вооружение, его на складах так много нет. Об этом даже Кристине Ламбрехт, министр обороны Германии открыто говорит.

Поэтому, конечно, самый большой донор по вооружению — это Соединенные Штаты. Для них важно, чтобы и другие партнеры участвовали в этом. Сегодня родилась антипутинская коалиция, которая называется "Рамштайн". И это не НАТО, это на 20 с лишним стран больше. И каждый делает то, что может: кто-то деньгами, кто медициной, кто гуманитарной помощью, а кто может вооружением. Это первый момент.

Второй момент: мы доказываем, что мы можем справиться с этим вооружением. Обучение на "Крабах" (это польские современные САУ, которых мы получили бесплатно несколько дивизионов и заключили контракт на приобретение): нормальной подготовкой считается 3 месяца. Наши артиллеристы справились через три недели. Просто оцените масштабность, быстроту овладения и умения.

[…] У нас, как говорит генерал Залужный, "разносортица". Но другого варианта у нас нет — берем все.

Об отношениях с Ермаком

На меня, в принципе, нельзя влиять. Даже при том, что мы лично знакомы с Андреем Борисовичем [Ермаком], но на меня никто не влияет на принятие кадровых решений.

У меня такая договоренность была с президентом Зеленским в феврале 2020 года, когда он мне сделал предложение зайти в правительство в качестве вице-премьер-министра по вопросам реинтеграции временно оккупированных территорий. Я задал два вопроса. Оно называлось "временно оккупированных территорий" — можно ли добавить слово "реинтеграция"? Он сказал: "Годится". А второе, говорю: "Я команду формирую сам, без парашютистов". Условие было принято. И это было в присутствии тогда премьер-министра Гончарука, с тех пор эти договоренности сохраняются. Команду я формирую сам.