Украинский называли "телячьей мовой" и жестоко наказывали: защитник "Азовстали" о плене, уклонистах и переговорах с Россией

Боец 3-й отдельной штурмовой бригады ВСУ Дмитрий Усиченко (псевдо "Вишня") занимается военной подготовкой новобранцев, а в прошлом был участником "Операции Азовсталь" по оказанию помощи защитникам блокированного Мариуполя. По воздушному коридору на вертолете он залетел в тыл россиянам и добрался до осажденного Мариуполя.

"Вишня" — один из немногих, кто вернулся домой после рискованной операции и сдачи в плен россиянам. Сам боец вспоминает эту миссию как "билет в один конец", но все же не мог не принять участие.

О бесчисленных братских могилах в Мариуполе, сдаче в плен россиянам, почему оккупанты не меняют бойцов "Азова" на взятых в плен украинцами врагов, об уклонистах и переговорах с Россией — Дмитрий рассказал "Телеграфу" в проекте "Линия сопротивления".

Мариуполь — одна большая могила

— Когда мы десантировались в блокированный Мариуполь, я не узнал города. Не думал, что ландшафт может так измениться. Город с нечеловеческой жестокостью и мстительностью стирали в пыль. Мертвых гражданских, в частности детей, заворачивали в ковры и прятали на детских площадках, ставили импровизированные кресты. Братские могилы были километровые. Я думаю, что погибло не 100 тысяч, а до 400 тысяч человек.

Россияне издевались над погибшими — сажали на скамейки, переодевали. Мирные прохожие просто не верили своим глазам. Думаю также о детях из Мариуполя, которые эти ужасы прошли. Им нужна серьезная психологическая помощь.

В какой-то момент люди перестали рефлексировать на трупы на улицах и обстрелы, потому что понимали, что из Мариуполя никто не выйдет. Мы ехали по Приморью, вижу, женщина качает ребенка в коляске, чтобы уснул. Отовсюду слышны громкие обстрелы, а она качает эту коляску. На расстоянии 5—10 метров от нее дети играют в мяч. Мы смотрели, как "Азовсталь" каждый вечер "утюжили" со всех сторон: авиация, артиллерия, корабельная артиллерия и самое жесткое — это ФАБы. Они все направляли туда.

Мы заняли позицию на горе: в хатке-мазанке была печка, мы в ней хлеб пекли. Каждый вечер выходили с кофе покурить и наблюдали все.

Приказ: выйти на "Азовсталь"

— "Всем выйти на Азовсталь" — это был приказ. Мы из Мариуполя выходили колонной (металлургический комбинат "Азовсталь" отделен от Мариуполя речкой Кальмиус, через которую переброшен автомобильный мост и несколько пешеходных мостиков. — Ред.). Ее начали накрывать. Я помог тогда побратиму "Бизону". Вывел, и все зря – он погиб при теракте в Еленовке.

Переход на "Азовсталь" был очень сложным. Нам разбили колонну, часть бойцов переплывала через реку, другую атаковали на мосту. Мы с "Бизоном" на переходе спрятались в ангарчике, потому что над нами летало много беспилотников. Один из них обнаружил нас, и начали работать "Грады".

Дальше шли мимо зданий, из которых позже снайперы "клали" людей. Когда проходили железный мост, в небе, как коршуны, летали ка*апские "крылья" (самолеты. — Ред.). Самолеты, корабельная артиллерия и танки вызывали страх больше всего. Бегу, не знаю, где вход в бункер "Азовстали", вижу раненого украинского бойца — ноги отдельно, тело отдельно. По тому, в каком направлении был направлен пистолет в его руке, подумал, что укрытие направо. А он на последнем дыхании мне крикнул: "Налево!" — и умер. Как только мы вошли — нам вслед начала гатить авиация.

Нехватка медикаментов и сплошная темнота

— На "Азовстали" было два или три импровизированных госпиталя и базовый пункт. Это огромная территория, на которой немногие ориентируются, потому что она всегда была закрытой. Там в меня попал снайпер. Одна пуля прошла навылет через бедро, вторая — через колено. Перебила два нерва: седалищный и бедренный. После этого я не мог ходить. Лежал. Обезболивающие какие-то были, но недостаточно сильные. Постоянно кричал.

Раненые лежали в четыре или пять ярусов, новые прибывали каждый день. Многие ребята погибли из-за тотальной нехватки медикаментов.

Не было ни телефонов, ни часов — сплошная тьма. Не понимали, когда день, когда ночь. Время тянулось. Тяжелым "300-м" ампутировали ноги и руки пилой, кто-то из раненых держал пакет с конечностями. Чтобы не стоял трупный запах в помещении, остатки выносили наружу, и их растаскивали собаки.

Я должен был погибнуть уже 14 раз

— Был случай на "Азовстали": на нас бросили ФАБ, бомба пробила четыре яруса с ранеными — все погибли. Это произошло от меня за стеной. Нам повезло, что ФАБ не сдетонировал.

Я считал — в общем, должен был погибнуть уже 14 или 16 раз. Верю в реинкарнацию, это помогает воспринимать все легче. Когда парамедики передавали, что будет массированный удар и начинались атаки, я лежал с сигаретой и шутил типа: "Снова пеленки, учиться ходить, вот это вот все".

Информационный вакуум и сплошные запреты

— С "Азовстали" меня повезли в Новоазовск, а дальше — в больницу в Донецкой области. Повезло – меня не пытали. Думаю, они понимали, что из-за тяжелого ранения мне 24/7 больно. Но все лекарства забрали.

В плену был информационный вакуум. Россияне врали, что Харьков, Запорожье уже в оккупации, только Киев пока украинский. Было запрещено ходить, разговаривать, смотреть в окно.

Там (в плену. — Ред.) полностью жил в своей голове. Помогала держаться мысль о маме. Когда мы ехали на обмен, думал, что нас везут на расстрел.

Почему не меняют "азовцев"?

— "Азов" для россиян — как красная тряпка. Они, как гиены: с одной стороны боятся льва, но если лев ранен, они его будут разрывать.

Россия показательно провела обмен только один раз, ну и командиров потом обменяли. Сначала пытались судить в Мариуполе. Втихаря все это устроили и ребятам какие-то космические сроки назначали. На сегодняшний день они более двух лет в плену. О них кричать нужно. Я видел фото, на них — замученные до смерти. Очень похоже со Второй мировой. Но нацистская Германия ответила за свои зверства. А будут ли наказаны русаки за свои военные преступления, я не уверен. А если и будут, то когда?

Почему переговоров с Россией не будет

— Переговоров с Россией не будет, потому что в этом нет смысла. Как Бисмарк когда-то сказал — заключенные с Россией соглашения не стоят бумаги, на которой они написаны. Россиян людьми не считаю. Мы в Мариуполе добыли их рации и слушали, как они корректировали огонь по своим. Как-то читал, что пулеметчики Вермахта сходили с ума от того, какое количество людей им приходилось убивать. Вот и россиянам так же безразлично, сколько поляжет, своих или чужих, потому что люди для них — просто ресурс.

Лживые, лицемерные и кровожадные. Воюют за царя. Веками культивируют зверства. Специально для этой цели существует институт КГБ, где разрабатывают все для допросов, уничтожения, чтобы внушать страх.

Как мне в плену говорил ДНРовский "историк", что Украину придумал Ленин, Донецк — это Россия, а украинский язык — это "теляча мова". За мову особенно жестоко наказывали в плену.

В "рашке" привыкли создавать картинку напоказ, фикцию. Москва – мегаполис, где всего достаточно. А что на периферии? Ноль, нет ничего, люди живут на грани выживания. В плену видел, как россияне сидели, уставившись в смартфоны, и все как один смотрели Скабееву. Едва ли не пророком ее считали. Вся более-менее интеллигенция типа Пугачевой, Макаревича давно уже оттуда уехала. А осталось только "мужичьё в лаптях", которое придумало себе, что они аристократия.

Не политическая война, а геноцид украинского народа

— Я не Арестович и не умею прогнозировать, но точно знаю, что воевать еще долго.

Помню, как после боев мы колонной возвращались в Киев, и народ был очень сплоченным. К сожалению, сейчас это единение утрачено. Уклонисты делают свой выбор, так пускай надевают юбки и бегут через Тису — у них нет Родины. Мобилизоваться нужно всем. Мы должны сплотиться и нуждаемся в помощи союзников, чтобы выиграть эту войну. Ведь это не политическая война, а геноцид украинского народа.