"Власти области предлагали коридор эвакуации, который обстреливают": волонтер о спасении гражданских и преступлениях россиян

Алексей Масло — соучредитель и руководитель волонтерской организации "Интернациональный легион помощи". Его команда пригнала десятки карет скорой помощи в Украину, эвакуировала тысячи людей из горячих точек.

О том, что "не на часі", инертности власти, почему украинцы не уезжают, даже когда война вошла в их город, масштабных эвакуациях из-под обстрелов и кейсе, как заручиться мощной поддержкой иностранных доноров, — обо всем этом Алексей Масло рассказал Виктории Кушнир в рамках проекта "Телеграфа" "Линия сопротивления".

"Человек снимает объект — его прямо там пакуют и скотчем заматывают голову"

— 24 февраля 2022 года мой отец оказался в оккупации, а мама пряталась в подвале в Салтовке почти месяц и практически не выходила. В моем окне была "дискотека": пулеметные очереди, бомбы, ракеты. Это были первые дни большой войны — все происходило интенсивно.

Откликнулся на поиск волонтеров (ранее Алексей работал в медиа – Новый канал, Громадське. – Ред.), заполнил анкету, и понеслось – нон-стоп, с утра до ночи. Впоследствии был создан фонд. Начал возить еду курсантам, Нацгвардии, СБУ и полиции. У меня были определенные пароли, я приезжал на блокпосты и закрытые объекты. Буквально за день до того, как прилетела ракета по Харьковскому СБУ, я там был. Во время прилета я был в квартале от них и видел это своими глазами. Было тяжело – там были люди, ты их видел и говорил с нимм.

Был полный хаос – людей клали на улице средь бела дня. Едет машина с военными, видят, что чувак снимает какой-то объект, и его прямо там пакуют, скотчем заматывают голову. Происходила какая-то стрельба, гатили авиабомбы.

И в этом хаосе мне стали сыпаться запросы на эвакуацию на вокзал. Приоритет – семьи с детьми, женщины и пожилые люди. В шесть утра выезжал, вез семью или две, если они влезали в мою машину, и отвозил на вокзал. Такси тогда стоило от 5 тысяч гривен.

В определенной части города была тотальная анархия, антисанитария, люди ссорились из-за хлеба, вынужденные выживать. Приезжаешь через 15 минут в другой район – женщины спокойно гуляют с колясками, выгуливают собак. Будто ничего не происходит.

"Папу обстреляли россияне, он выздоровел и мобилизовался в ВСУ"

За все время Алексею вместе с командой удалось эвакуировать 18 тысяч человек из горячих точек. В том числе 3 тысячи – маломобильных. Над этим работало около 60 волонтеров. Однако история масштабных эвакуаций началась с обстрела россиянами отца волонтера.

Мужчина работал водителем скорой и 72 дня провел в российской оккупации в Русских Тишках под Харьковом. Помогал ВСУ – сдавал российские позиции. Когда врага начали оттеснять, войска РФ стали обстреливать гражданских. Тогда ранили и отца Алексея, а дом полностью разрушили российскими снарядами. Волонтеру удалось проехать и забрать отца.

Алексей объявил сбор на восстановление дома. Однако папа отдал все собранные средства на дроны для армии и вступил в ряды ВСУ.

Коридор эвакуации под "Градами"

Команде Алексея однажды поступил запрос на эвакуацию 200 человек с оккупированных территорий. Из-за такого большого количества обратился за помощью к Харьковской ОВА, но их ответ шокировал.

— Это был очень странный опыт. Мы спросили: "Кто у вас занимается организацией эвакуации с прифронтовых территорий?" Они сказали: "Никто". От людей в бронежилетах, сидящих в кабинете в администрации, это было довольно странно услышать.

Было впечатление, что они только что вернулись и не понимали обстановку. У нас было больше контактов с военными, чем у них. Они предлагали коридор эвакуации, который ежедневно обстреливали "Грады", и администрация об этом почему-то не знала, а мы знали.

Тогда волонтеры предложили альтернативный путь и попросили поддержку, необходимую для эвакуации такого количества людей: горючее, автобусы и места, где можно разместить людей, когда их привезут.

— Никакой помощи от них мы не получили. Мы сами вывозили людей, и больше всего нам содействовали военные на блокпосту. Их пост служил в качестве пограничной зоны.

К нам приехало несколько человек из СБУ для фильтрации — они были в шоке от количества людей и не знали, что делать.

Волонтеры занимались этим эвакуационным коридором три-четыре месяца. За все время спаслось около 16 тысяч гражданских.

"Россияне стабильно насыпали кассетными снарядами по гражданским, по детям"

— Людей становилось все больше, нам не хватало транспорта. Местные власти сначала не предоставили авто. Впоследствии передали два старых школьных автобуса, при условии заправлять их за наш счет.

Этого было недостаточно. Загруженные автобусы уехали, а люди продолжали накапливаться. Было очень много детей. В этот момент россияне подогнали "Грады" и начали обстреливать колонну людей.

Снаряды падают в 50 метрах от тебя, не знаешь, куда бежать. Помню, там была девочка лет 6—7, я ее схватил, спустил в окоп и закрыл собой. Потом было секунд 30 тишины, мы хотели добежать до машины, но не успели — снова начали стрелять. Тогда все опять легли на землю. Потом встаем, я просто забрасываю людей в машину – и по газам.

Несмотря на периодические атаки, эвакуационный коридор продолжил работать.

"Ты привез парализованного человека — это твои проблемы"

Постоянно возникали проблемы с транспортом для маломобильных людей. Поэтому приходилось обращаться за помощью, но без успеха.

— Звонил в скорые, мы их снабжали транспортом. Звонил даже в центральную украинскую скорую, директору. Он мне говорил: "Все будет, привезем вам транспорт для маломобильных", — но ни разу нам ничего не привезли, хотя я просил три месяца.

Обращался я и в ХОВА — мне говорили, что у них "экстренки" работают только для умирающих людей, или: "Мы не можем парализованных возить — это ваша задача".

Поэтому парализованных людей приходилось эвакуировать в обычных грузовых автомобилях, без каких-либо условий — людей пришлось класть на пол. С первым таким человеком случилась ситуация. Вывожу парализованного, и мне некуда было его погрузить, чтобы нормально довезти в Харьков. Потом я прихожу в администрацию, объясняю ситуацию и слышу интересный ответ: "Ты его привез — это твои проблемы".

Люди остаются и гибнут – почему?

— Этот феномен мы начали изучать во время Харьковской деоккупации.

По мнению волонтера, гражданские остаются жить в прифронтовых зонах, в частности в городах, на которые пебрасываются боевые действия, именно из-за того, что имеют ресурс. Людям есть что пить, есть где жить.

— Россия стирает города, села. Не оставляет ничего живого. Возмущает, когда мы едем уговаривать людей из-под обстрелов эвакуироваться, а другие волонтеры везут еду, создают условия. Это работает наоборот. Поэтому люди выбирают остаться и погибают.

Первые полгода эвакуаций разрывали эмоционально. Мы встречали сломленных людей. Во время поездок видели тотальную антисанитарию. Некоторые люди пять месяцев сидели в квартире и не выходили из нее. Или ситуация — Купянск, посреди улицы лежат трупы людей, рядом дети гоняют на велосипедах.

Героизация военных и подсветка информации в положительную сторону искажает восприятие войны, притупляет страх, провоцирует спад донатов в поддержку ВСУ. Я публикую фото мертвых тел, которые нахожу в квартирах на освобожденных территориях, а люди в это время спокойно планируют отпуск на море. Этот контраст убивает.

Скорые из-за границы: как привлекать иностранных доноров к помощи ВСУ

Из-за границы удалось пригнать более 200 скорых в Украину. Это, в частности, реанимации для новорожденных, скорые для Харьковской экстренной службы домедицинской помощи, там стоит целый автопарк машин, побитых осколками, и авто для воинских частей.

— За каждой скорой стоит своя история поиска денег, машины, водителей, оформления документов, подготовки, доставки.

В 2022 году друзья Алексея, переехавшие из Украины в Нидерланды шесть лет назад, увидели, чем он занимается в Харькове. Сидя в Амстердаме, они думали, как помочь Украине. У них были связи с бизнесменами и разными состоятельными людьми.

— Они решили заниматься скорыми, на это им выделили деньги. Кроме того, собирали гуманитарку. И они мне позвонили и предложили заняться скорыми на восточном направлении.

В первую неделю полномасштабного вторжения в Харьков приехала первая скорая. По словам Алексея, это была очень старая машина, стоившая около 5 тысяч евро. Однако она до сих пор работает в медицинском подразделении, и в ней стоит оборудование на 3 миллиона гривен.

— Если перевести эквивалент вложенных в это авто денег в его эффективность, то сейчас это самая эффективная машина за всю волонтерскую деятельность. На ней вывезли около 3 тысяч маломобильных людей. Если разделить 5 тысяч евро на 3 тысячи спасенных людей – это ничто.

Затем на ней вывезли тонны гуманитарки, а позже ее отдали на нужды ВСУ, где она служит на разных направлениях. Впоследствии волонтеры начали встречать на границе более новые скорые, поступавшие из Нидерландов. Самый большой конвой был – 21 авто. Эти машины были уже гораздо лучше оборудованы. Как правило, их предоставляли иностранные компании.

Тотально много запросов от военных, большинство — от военных медиков.

"Я себя во всем этом просто не замечаю"

— У нас с моим психотерапевтом основная тема "Выделять время на себя", но я себя во всем этом просто не замечаю. Есть этот вагон, в который я запрыгнул, он несется, а я что-то по дороге пытаюсь делать.

Можно сказать, что я два с половиной года живу в машине. Я уехал из Киева, свои вещи оттуда перевез где-то через год на съемную квартиру в Харькове, где я появляюсь раз в месяц. Большую часть времени я в дороге.

О мотивации продолжать свою волонтерскую деятельность говорит:

— Я лично буду, сколько смогу. Это не из-за патриотизма совсем — не считаю себя патриотом. Я это делаю ради людей, близких, ради тех, кто на фронте, ради их мечтаний. Сейчас они очень демотивированы, и мы стараемся поддержать их и показать, что они не одни.

Команда Алексея продолжает работать. В том числе и благодаря донатам от тех, кому они помогли спастись. Поддержать сбор на скорые можно здесь.