Последний месяц зимней войны: ждать ли от врага "мясных" штурмов, а от ВСУ – новой "бавовны"

Путину нужен локальный успех к мартовским перевыборам, говорит военный эксперт

Российские оккупационные войска в феврале продолжают наступление практически вдоль всей линии фронта. Но в последнее время основные усилия они сосредоточили на захвате Авдеевки. В свою очередь Украина активизировала удары дронами в глубь территории РФ, в том числе по нефтеперерабатывающим объектам. Периодически прилетает и во временно оккупированный Крым, как недавно – по авиабазе Бельбек.

О "февральской" войне в нынешней стадии, а также о ее вероятном развитии "Телеграф" побеседовал с военным экспертом, полковником запаса Сергеем Грабским.

Военная логика в действиях россиян отсутствует

– Что можно сказать о нынешней ситуации на фронте и перспективах ее развития в этом месяце?

– Следует понимать, что россияне еще имеют ресурсы для продолжения боевых действий в том темпе, в каком они шли последние месяцы. Речь не идет о неких массовых прорывах. Таких сил и средств у врага нет. Но давление на наши позиции на широких участках фронта будет продолжаться.

Наиболее горячей точкой остается Авдеевское направление. И здесь сложно предсказать развитие событий. Потому что есть понятие военного анализа и политической целесообразности. Понеся такие огромные потери, как под Авдеевкой, противник должен был бы остановиться, перегруппироваться. Но россияне этого не делают. Действуя явно не столько из военной целесообразности, сколько – из политической.

Путину нужен какой-то, пусть даже локальный, успех к мартовским перевыборам. Отсюда и такие нелогичные с точки зрения гипотетических приобретений и реальных потерь действия россиян.

Мы же исходим из другой логики. Каждую позицию держим так долго, как можем. Но в приоритете – сохранение человеческих жизней. И когда ситуация требует – мы вынужденно отступаем. С надеждой отбить всё в более подходящий момент.

– Согласны ли вы с оценкой главы ГУР МО Кирилла Буданова, что россияне к весне начнут выдыхаться и могут снизить давление на наши позиции?

– Как минимум, первая декада февраля будет проходить в том же темпе, что и декабрь-январь. Но силы и средства у противника, понятно, исчерпываются. Он уже не ведет штурмы такими масштабными группировками, как ранее. И наша задача – не гадать, а уничтожать максимально больше захватчиков, их вооружений и техники. Зима до конца будет "горячей".

Особенности воздушной войны

– Что можно сказать о воздушной войне – какие тут ожидания?

– Вряд ли в обозримом будущем тут что-то изменится. Противник будет время от времени наносить ракетно-бомбовые удары, слать дроны. При этом, несмотря на показательную массированность таких ударов, согласно статистике, россияне используют уже меньше БПЛА. Ракеты также запускаются в дозированном числе. Это говорит о том, что агрессор ощущает определенный дефицит.

И хотя ракет у РФ еще много, есть проблемы со средствами их пуска. После каждого массированного запуска эти средства необходимо обслужить, провести регламентные работы, подготовить к будущим задачам. При этом не надо забывать, что для запусков ракет россияне массово используют самолеты, созданные около полувека назад. И найти запчасти для них всё сложнее.

– С чем связано резкое уменьшение ракетных ударов с кораблей?

– Во-первых, мы вытеснили вражеский флот из Крыма. Во-вторых, сейчас в Черном море – период штормов. Да, корабли, выходящие на патрулирование, могут запустить крылатые ракеты морского базирования. Но есть сомнения, что в ближайшие полтора-два месяца РФ на это пойдет. Тем более, что наши морские дроны уже изрядно проредили флот страны-агрессора.

– Что можно сказать о наших действиях в воздухе?

– Мы тут – в глухой обороне. Украинский воздушный флот в десять раз (!), а по некоторым параметрам и больше, уступает авиации РФ. Так что мы можем лишь точечно наносить ракетно-бомбовые удары и устраивать штурмовку позиций противника с воздуха ради поддержки своих сухопутных войск.

Что касается использования Украиной дронов по вражеской территории – эта тема немного в тумане. Потому что мы не знаем точного числа того, на что можем рассчитывать. Конечно, хотелось бы, чтоб десятки, сотни наших дронов атаковали позиции противника, его объекты критической инфраструктуры. И кое-что, как видим, получается. При том, что никто ранее дроны на такое расстояние (тысяча и более км) для нанесения бомбовых ударов не направлял. Даже американцы. И тут Украина – первопроходец.

– О чем говорит то, что наши беспилотники поражают цели в глубоком тылу врага, всё чаще прилетает по объектам российских военных во временно оккупированном Крыму?

– Россия, безусловно, имеет довольно мощную систему ПВО. Но ею нельзя покрыть всю страну, а также еще и временно оккупированные территории! Возьмем недавние прилеты по военному аэродрому Бельбек в районе Севастополя. Россияне уверяют, что сбили 20 воздушных целей. Но пять долетели, куда надо. Так что важна именно массовость использования тех или иных воздушных сил и средств. Но я не берусь сказать, что у нас есть в достаточном количестве соответствующий арсенал, позволяющий часто бить на глубину в сотни, а тем более – тысячи км.

– Ну, судя по тому, как участились случаи "бавовны" на разного рода НПЗ иже с ними в глубине РФ, мы таки имеем, чем туда доставать…

– Мог сработать элемент неожиданности, элемент удачи. На тот же Бельбек, судя по информации из открытых источников, летело 20—30 дронов. И долетело пять. А, к примеру, на нефтеперерабатывающий завод в Туапсе в январе мы не знаем, сколько летело и долетело беспилотников. Возможно, всего несколько. Но знаем, что удар они нанесли.

Учитывая, что территория РФ – огромна, она не способна ее полностью защитить от атак с воздуха. Даже в разы меньшая страна не смогла бы. Ни у кого нет столько средств ПВО, чтобы прикрыть все важные объекты – военные, инфраструктурные, логистические, экономические важные и так далее.

Возможно, в Туапсе никто не ожидал, что туда что-то может долететь. Как и в Усть-Луге Ленинградской области, где в ночь на 21 января удары украинских БПЛА остановили завод "Новатэк".

– Если говорить о поддержке со стороны партнеров – какие тут ожидания от февраля, начало которого уже порадовало решением ЕС о выделении Украине 50 млрд евро?

– Ожидаем усиления поддержки. Мы пережили логичное проседание темпов помощи. По ряду причин. И хоть дозировано, нас продолжали поддерживать отдельные европейские страны и Япония. И у меня есть уверенность, что после неприятного для нас затишья мы увидим наращивание обеспечения Украины со стороны партнеров. А нам самим, конечно, важно увеличивать темпы производства вооружений, боеприпасов, техники… И мы делаем в этом направлении очень серьезные шаги. Тут всё упирается в финансовые возможности нашей страны обеспечить своих производителей необходимыми заказами.