18 пулевых ранений, рядом вот-вот взорвутся ракеты Stinger: Дмитрий Суходольский о войне и адаптации к гражданской жизни

Почти два десятка пулевых ранений – в шею, глаз, живот, руку, ногу. Наложить турникеты и остановить кровотечение не удается. Машина, в которой находился, загорается, внутри 4 ракеты Stinger, которые вот-вот взорвутся…

О пути в арми, нападении ДРГ, сверхтяжелом лечении после ранения и адаптации к гражданской жизни Дмитрий Суходольский (псевдо "Тима") — ветеран войны, ранее — исполняющий обязанности командира ЗРВ (зенитно-ракетного взвода. — Ред.) 2-го батальона президентской бригады им. Богдана Хмельницкого рассказал Telegraf UA в проекте "Линия сопротивления".

Работал в компании, которая сотрудничала с "Газпромом"

— До Майдана работал в компании, разрабатывавшей проекты для "Газпрома". Когда Россия оккупировала Крым, я уволился с работы и решил пойти в армию.

Подписал контракт, прошел обучение на ПВОшника. Сначала был стрелком ПЗРК (переносной зенитно-ракетный комплекс. — Ред.), затем командиром отделения. По истечении срока контракта вернулся к гражданской жизни, начал работать в ІТ-сфере. Когда произошло полномасштабное вторжение, меня отправили в президентскую бригаду имени Богдана Хмельницкого.

Выжить после расстрела

— Май 2022-го, Харьковское направление. Я отвечал за отделение ПЗРК — "Игла", "Стингеры". Выбирали позицию для прикрытия ребят от вражеских самолетов и вертолетов. Я поехал с водителем, двое ребят сзади. На дороге нас встретила ДРГ – пять человек. Двое с пулеметами спереди, трое с "калашами" сзади. Им брать пленных смысла не было – произошел расстрел.

Из лица и шеи сильно шла кровь. День был прохладный, от крови стало тепленько. Потянулся по телефону, чтобы позвонить или написать напоследок жене, и тут вспоминаю, что нет связи. Пытался наложить турникеты, чтобы остановить кровь, но рука болталась – ничего не получилось. От первых пуль как-то повернуло на правую сторону и изрешетило левую часть: шею, глаз — он не видит, бедро, голень, локоть, запястье, подбородок, ноги, левую лопатку, одна пуля прострелила живот и застряла между кишками. Большой палец на правой ноге почти отпал, его пришили.

Машина горит, а в ней ракеты

— Когда нас атаковали, мы были в авто. Водитель, тоже тяжелый "300", выпрыгнул. ДРГ сбежала. Вижу, изнутри начинает гореть машина. У нас полный бак, 4 ракеты ПВО, фугасные заряды, которые вот-вот взорвутся.

Помочь водителю я был не способен физически, поэтому сказал: "Оползай". Он не двигался, но признаки жизни подавал. Впоследствии он погиб. Ракеты взорвались.

18 пулевых, 33 шрама, 23 операции

— В общем, в результате атаки у меня 18 пулевых ранений, 33 шрама, было 23 операции, в частности, пересадка кожи, и это не финал, травмирован глаз, его спасли чисто как орган, но он не видит.

Как говорил Яценюк: "Куля в лоб, то куля в лоб". С побратимами шутили, что лучше погибнуть, чем вернуться с увечьями. Стать обузой для своей семьи, не нужным ни государству, ни родственникам — я не хотел такого. Сейчас я вижу, что это все было заблуждением. Многие люди с ампутациями ведут почти нормальную жизнь.

После пережитого стал взрослее. Понял, что хочу ребенка. Жизнь – высшая ценность, сегодня есть, завтра может не быть. Надо делать все, что ты сегодня можешь.

Мобилизованные сегодня – ветераны завтра

— Ветераны — это демобилизованные в результате тяжелой травмы. Ты больше не можешь крепко обнять свою мать или жену, поднять на руки ребенка, просто выйти на футбольную площадку со своим сыном и дать ему, хоть и корявый, но пас. Не можешь подарить такие моменты своим родным.

Перед государством стоит задача создать достойные условия для жизни ветеранов, которые возвращаются с войны.

Каждый мобилизованный сегодня – ветеран завтра. Обществу нужно готовиться к возвращению ветеранов, их будут тысячи, и они имеют свой вайб. Военные вернутся, и им не сразу удастся интегрироваться в гражданскую жизнь. Адаптация может пройти не очень хорошо, если они не будут заняты и не будут находить понимания в обществе.

Раздражает отношение к военным

— Иногда раздражает, как люди относятся к военным. Когда я езжу по Киеву, пользуюсь бесплатным проездом по УБД (участник боевых действий. — Ред.). Один водитель уже меня знал. Видит, что я на остановке, и не стал останавливаться. Просто, увидев меня, поехал дальше.

Один из ста тысяч какую-нибудь глупость выкинет, и это бросает тень на всех военных. У нас так же с ТЦК: один болван человека связал и избил, а потом всех ТЦКшников считают плохими.

После переговоров Россия нападет снова

— Есть у меня страх, что в случае новых переговоров "а-ля Минские договоренности" Запад забудет о войне и перестанет нас поддерживать. Прекратят передавать Украине оружие — максимум доставят поставки, которые были, и все.

А за следующие пять лет, если Путин еще будет жить, они соберут танки, другую технику и снова нападут на нас. Тогда произойдет Буча в других городах.

Тем, кто говорит "давайте договариваться", советую пообщаться с людьми с оккупированных территорий и теми, кто похоронил родных. Скажите тысячам украинских ветеранов, что все это зря, что не нужно было воевать, а нужно договариваться.

Что поможет Украине удержаться?

— Для Украины это последний шанс: либо перестать существовать, либо вырваться и стать мощным государством со временем. Надо произвести переоценку ценностей, перезагрузиться: нам дают такой карт-бланш, нельзя его терять!

Также важно все прорабатывать с западными партнерами. Ряд операций, которые сейчас проводятся в Украине, проходят благодаря их поддержке. Помогло то, что многих "крыс" СБУ поймало и помогало в этом ЦРУ.

В 2022 и 2023 годах в армии было очень много предателей. Над ними качественно поработали, уменьшили их количество, и та операция, которая проводится сейчас на Курщине, тому доказательство.