"Как можно быть предателем, если ты в тройном кольце": родные пленных морпехов воюют за справедливость

Уже седьмой обмен пленными проходит без бойцов 501 отдельного батальона морской пехоты ВМС ВСУ – одного из подразделений, защищавших Мариуполь. Родные военных возмущены такой ситуацией, как и отношением воинской части, приостановившей выплаты денежного довольствия. Все, чего хотят супруги морпехов, по крайней мере те, с которыми пообщался "Телеграф", скорейшего увольнения мужчин домой и возвращения им доброго имени.

"Ребята мужественно держали оборону в Мариуполе, но без поддержки"

С конца 2021-го года 501-й отдельный батальон морской пехоты, находящийся в составе 36-й отдельной бригады, стоял на позициях у села Широкино на юге Донецкой области. Постепенно ситуация на этом направлении обострялась, так что еще до начала полномасштабного вторжения бойцы осознавали опасность. Некоторые даже уговаривали родных уезжать, в том числе из Бердянска, где дислоцировалось подразделение и жило большинство семей. Но даже те, кто был уверен, что врага удастся остановить, проговаривали с женами, что делать, если ситуация ухудшится.

- Муж мне позвонил еще 16 февраля и спросил, не хочу ли я собрать вещи и поехать к друзьям в Польшу, — вспоминает Ольга — жена одного из морпехов. – Я отказалась, а он говорит: "Что-то будет", – я ему: "Ну будет и будет. Что нам привыкать? Войны продолжается с 2014-го". Он сказал, что все будет серьезнее, но я все равно решила останется в Бердянске.

- До 24 февраля муж мне ничего не говорил, а после, несмотря на то, что у нас – в небольшом городке на Донетчине – еще было тихо, начал настаивать, чтобы я уехала, – говорит Екатерина, супруг которой последние годы также служил в 501-м бате. – По его словам, так просто это не закончится.

- Меня муж сначала успокаивал: "Все будет хорошо, не волнуйся, мы им сразу дадим отпор". То есть, он был уверен, что все быстро решится, что россиян если не остановят на границе, то не дадут далеко продвинуться, – вспоминает жена еще одного морпеха Алёна. — Но уже позже от вышедших из плена побратимов любимого я узнала, что на самом деле на Донецком и Луганском направлениях страна-агрессор начала "давить" раньше 24 февраля, там и до того происходили боевые столкновения.

Уже 27 февраля Бердянск был оккупирован, поэтому те семьи бойцов 501-го ОБМП, кто не успел покинуть курортный город, были вынуждены жить в страхе и прятаться, чтобы не попасть в руки россиян.

- Семьи военных должны были эвакуировать централизованно, но на самом деле этого не произошло, — отмечает Илона Скутельник. – И мужья не могли с этим помочь, потому что уже находились на передовой. Чтобы выехать из оккупированного города, девочки платили перевозчикам по три тысячи гривен за человека, ребенка брали бесплатно только при условии, что будешь держать его на руках. А если детей двое, то этого уже не сделаешь, так что платили дополнительно. Мне повезло, нас с сыном на машине забрали родственники, и выбрались мы в очень удачное время.

Все это время новости от мужей жены получали крайне редко, и потому, что на передовой было горячо, и из-за перебоев со связью, как на фронте, так и на оккупированных территориях. Так что только короткие телефонные разговоры или сообщения с минимумом информации – все, что имели в первые недели "большой" войны семьи морпехов. Впоследствии стало известно, что 501-й батальон присоединился к обороне Мариуполя.

– Они стояли на позициях на краю города – это частный сектор, а именно поселок Мирное, и завод "Азовмаш", имеющий общую территорию с комбинатом имени Ильича, – уточняет Илона. – Там не было таких бункеров, как на "Азовстале", были только подвальные помещения. То есть эти "точки" невозможно сравнивать, и споры о том, почему одни раньше оказались в плену, другие позже, это неуважение к погибшим на "Азовмаше".

- Ребята мужественно держали оборону, но без поддержки: им ни боеприпасы не доставляли, ни воду, ни еду – последний раз они получали продукты 24 или 25 февраля, – добавляет Алина Гаркуша, муж которой также был в составе 501-го бата. – Мы уже узнали впоследствии, и о том, что снег топили, чтобы немного жажду утолить, и собак ели – это рассказывали те, кто уже попал домой.

"Картина была страшная: ребята измучены, с зелеными лицами, кто в чем"

К началу апреля, когда в Мариуполе ситуация была крайне тяжелой, связь с городом в осаде исчезла окончательно. И то, что слышали родные морпехов перед этим оптимизма не прибавляло. "Когда спросила: "Как вы там?", муж ответил: "Мы в аду", — вспоминает Ольга. "Муж говорил, что шансов, что вернется домой фактически нет", — отмечает Илона. А Алена добавляет, что услышав в новостях о возможной то ротации, то ли перемирия попросила мужа: "Солнышко, пожалуйста, если будет замена, выходи, вы уже много сделали", а он мне: "Нет мы стоим до последнего".

И такое настроение имело большинство — бойцы готовы были погибнуть, только бы не попасть в руки россиян, тем более шокирующими для их семей оказались события 4-го апреля и последующих дней, когда российские телеграмм-каналы распространили информацию о пленении 501-го батальона.

– Когда об этом услышала, были смешаны чувства. Слезы, страх, а что с ними сделают, а вдруг убьют, – признается Ольга. – А потом появилась мысль, раз их сняли и выложили видео, их оставят в живых. Немного выдохнула, хотя картина была страшная – ребята измученные, с зелеными лицами, кто в чем – кто в изодранных куртках, кто в кроссовках. Увидела и своего мужа, и хотя, там было видно фактически его "пол глаза", была уверена, что это он. Все, что есть сегодня, еще одно видео, которое вышло месяц назад, рассказы побратимов и подтверждение от Международного Комитета Красного Креста (МККК) статуса "военнопленный".

– Я своего Алексея заметила уже в конце видео, хотя изображение было очень плохое. Но знаете, как свое родное не узнать? Тем более что он у меня очень высокий, – отмечает Екатерина. – Муж держался ровно, я еще подумала, хорошо, что не ранен. Уже позже собратья, освобожденные из плена, в том числе медика Марьяны Мамоновой, сообщили, что на самом деле это не так. У Алексея было три обломка в ноге, один под глазом, но все затянулось, не было так критично.

– Была уверена, что не может такого быть, что мой муж попадет в плен, но потом увидела его на видео со всеми. К сожалению, его статус не подтвердила ни минобороны России, ни МККК, – рассказывает Алёна. – И вы не представляете, сколько усилий я приложила, чтобы военнопленным его признала наша страна. Как оказалось, съемки рашистов — это не доказательство, он там не так стоит и все такое. Потом появился еще один ролик с участием моего мужа и начали выходить побратимы. И это тяжелая работа, находить их, показывать фото, расспрашивать видели или нет, заставляя снова погружаться в тяжелые воспоминания.

Алина на том первом видео своего мужа не нашла, хотя и просматривала десятки раз. Уже в конце апреля женщина увидела знакомые черты в одном из новостных сюжетов на росТВ.

- Единственное известие за все время от супруга – рассказ бойца, сидевшего с ним в одной камере, и освобожденного в конце сентября, – отмечает Алина. – В тот момент они были в СИЗО российского города Ряжск. И перед Новым годом в одном из телеграмм-каналов выставили списки заключенных в этом изоляторе, там была и фамилия мужа. После этого о нем никакой информации.

А муж Илоны вообще почему-то не попал ни на один из роликов пропагандистов, а уведомление о плене вообще было сначала выписано на его отца, умершего еще два года назад.

- Мне только в конце августа пришло письмо от мужа: "Жив-здоров. Люблю. Целую". Да, это был его почерк, его подпись, – уточняет Илона. – Все коротко и понятно, потому что и до войны он так общался, особенно когда на работе, а в плену точно не стал бы писать какие-то долгие любовные послания. При этом российская сторона до сих пор не подтвердила, что мой муж военнопленный. Лишь один из защитников острова Змеиный, который был в обмене от 24 ноября, рассказал, что он видел моего мужа в плену.

"За 11 месяцев ни разу не спросили, где вы живете, есть ли вам, что есть"

Главное, что подчеркивают жены морпехов – это то, что информацию о своих родных они вынуждены собирать по крохам – пересматривать по несколько раз ролики, листать ленту в социальных сетях, выискивая списки и фото пленных, расспрашивать уже освобожденных защитников Мариуполя, а еще писать десятки писем. Иначе узнать что-либо официально невозможно.

- Связь с воинской частью А1965 очень тугая, потому что у нее пока нет ни фактического, ни электронного адреса, – отмечает Илона. – Так что мы пишем запросы на военкомат, а оттуда уже их передают на в/ч. Ответ можно ждать месяцами и получить впоследствии не полный.

- Военная часть не идет на контакт, за 11 месяцев ни разу не спросили, где вы живете, есть ли вам, что есть, а у меня маленький ребенок, которого нужно одевать, лечить, если заболеет, – отмечает Алина. – При этом с 19 июня семьям морпехов перестали выплачивать денежное довольствие и денежное вознаграждение, на которое имеют право находящиеся в плену бойцы. С объяснением, что в их действиях усматриваются ПРИЗНАКИ добровольной сдачи в плен и что расследованием занимается Государственное бюро расследований.

Впоследствии на коллективное обращение к ДБР семьям морпехов сообщили: еще 8 апреля 2022 года открыто уголовное производство, но в его рамках "исследуются обстоятельства ВОЗМОЖНЫХ противоправных действий руководства 501-го батальона, а не всего личного состава".

- На самом деле мы благодарны командиру, потому что он подумал о том, что ребят ждут дома и что стоит попытаться сохранить их жизнь, — высказывает общее мнение Екатерина. – Их пребывание на позициях уже не поменяло бы ситуацию в Мариуполе, у них не было боекомплекта. С чем было идти против авиации, артиллерии и всего, что применяли россияне? С палками?

– Нам не понятно, почему из наших ребят пытаются сделать предателей. Тем более что в подразделении есть и погибшие, и раненые, – добавляет Алена. – Как можно быть предателем, если ты в тройном кольце?

Жены также подчеркивают: все выжившие защитники Мариуполя оказались в плену, в том числе и те военные, которые были на территории "Азовстали". А еще напоминают заявления руководства страны, в частности слова президента Владимира Зеленского в интервью российским СМИ от 28 марта о разговоре с защитниками Мариуполя, которым он сказал: "Ребята, если вы чувствуете, что вам нужно выйти, и вы чувствуете, что да правильно, и что вы можете выжить, сделайте это. А 8 мая глава государства отмечал: "Россия меняет военных, только если они пленные, на пленных".

Родные морпехов отмечают, что последний обмен, когда среди освобожденных пленных были морпехи 501 батальона, был 6 декабря прошлого года. С тех пор никто из них пока не оказался на свободе.

- Почти через год из 265 бойцов 501-го батальона, попавших в плен, освобождены только 23 человека, среди них и женщины, в том числе уже упомянутая Марьяна Мамонова. И если раньше хотя бы один-два морпеха было в обмене, то уже седьмой подряд происходит без всякого, – отмечает Ольга. – Все институции, занимающиеся этим вопросом, пытаются нам дать понять, что они и так много делают. Говорят ли, что есть другие подразделения, из которых никого не меняют.

"Деньги должны выплатить нашим ребятам, потому что они их заслуживают"

Для привлечения внимания общественности и международных организаций к ситуации с 501-м батальоном морской пехоты родные прибегают ко всем возможным методам – проводят акции и в украинских городах – Киеве, Запорожье, Сумах, Днепре и за границей, пишут коллективные и индивидуальные обращения, общаются с чиновниками, отвечающими за обмены, продуцируют тематический контент для социальных сетей. Жены морпехов отмечают: мужчины к моменту попадания в плен в апреле прошлого года уже были физически истощены, в подавляющем большинстве имели ранения и контузии. При этом россияне не только не оказывают украинским военным медицинскую помощь, но прибегают к пыткам и побоям, а условия их содержания не отвечают никаким стандартам. Освобожденные бойцы рассказывают об ужасном питании, переполненных камерах, ограниченном пребывании на свежем воздухе.

- Очень страшно было увидеть, как освобожденный из плена военный (речь идет о рестораторе из Донецка Максиме Колесникове — авт.) ест яблоко и говорит, что это первый фрукт за год, — говорит Екатерина. – Все, чем их кормили – каша без соли, суп на воде, то есть в организм длительное время не попадали ни минералы, ни витамины, сколько так можно выдержать?

От эмоционального напряжения, в котором находятся семьи морпехов, они также несут потери. Недавно стало известно, что у мамы одного из пленных бойцов сердце не выдержало волнений за сына. Страдают не только взрослые, но и дети.

- Сыну сейчас 2 года и 2 месяца, он говорит слово "папа", но не помнит его, потому что ему был только год, когда муж уехал на позиции, — говорит Илона. – Недавно мы с ним попали в инфекционную больницу, другим девушкам с малыми детьми мужчины приносили супчики, бегали за лекарствами. А мы такого внимания лишены, сын еще просто не понимает этого, иначе ему было бы очень больно.

- У меня тоже маленький ребенок, сын 1 год и 5 месяцев, папу он знает только по фото, я ему все время их показываю, рассказываю, — делится Алина. – На улице, как увидит какого-то мужчину, со слезами, криком бежит, просится на руки, то есть ему не хватает отца.

И даже при том, что все семьи пленных находятся в непростом финансовом положении, потому что не имеют собственного жилья, а часто и работы, особенно кто один с ребенком или детьми в чужом городе, они добиваются возвращения выплат своим мужьям в первую очередь ради них самих.

- Эти деньги должны выплатить нашим ребятам, потому что они их заслуживают, потому что они многое сделали в Мариуполе, сдерживая врага, — говорит Алёна. – Пусть бы они хранились на счетах, если их не выдают нам на руки, но даже начисления не происходит. А мы все понимаем, что после плена ребята будут нуждаться в реабилитации, у моего мужа, например, было минимум три ранения – об одном пулевом в лопатку он мне сам говорил, еще о двух в ногу – узнала от его собратьев. Очень страдают у ребят и зубы, а на это тоже нужны средства. Но у семей их просто нет. Не выплачивают ничего даже тем, кто уже уволился.

– Наши ребята стали заложниками ситуации, им никто не помог в Мариуполе, не помогает сейчас. Они в плену и не могут защитить себя, только мы, жены, можем быть их голосами и отстаивать их честь. И будем это делать и дальше, – констатирует Илона.

"Переговоры об обмене очень щепетильный вопрос — как игра в шахматы"

С начала полномасштабной войны уже было проведено 38 обменов, что позволило уволить 1756 бойцов разных подразделений и 135 гражданских граждан. Такие данные приводят в Координационном штабе по вопросам обращения с военнопленными, подчеркивая, что согласно Женевским конвенциям обмены не предусмотрены до завершения боевых действий. Тем не менее, работа по возвращению украинцев домой не прекращается.

- В неволе еще остаются многие женщины, раненые и те, кого содержат с 2014 года, — цитируют на странице Координационного штаба руководителя рабочей группы по вопросам взаимодействия со СМИ и родственниками защитников Андрея Юсова — Относительно многих получали отказы от оккупантов: "не подлежат обмену, под следствием". К сожалению, тяжелое состояние или ранение не является гарантией возвращения. Россияне до сих пор не отдают людей, которые, к примеру, страдают эпилепсией. Всех возвращающихся опрашивают правоохранительные органы, Координационный штаб и Международный комитет Красного Креста. Возбудили ли россияне уголовное дело против наших Защитников, можно узнать через адвокатскую группу "Поиск.Полон".

По словам чиновника, все имеющиеся в реестре Национального информационного бюро подаются российской стороне на возвращение. При этом для людей, занимающихся обменами, не важно, как лицо учтено в воинской части: как исчезло или пленено, если есть сведения о его попадании во враждебную неволю. На обмены это не влияет. Но понять, по какой логике оккупанты согласовывают включение в список тех или иных людей, почти невозможно.

- Иногда объяснение на поверхности. Пленного могут избить и отказываются его обменивать, потому что он в синяках. А в следующий раз соглашаются, – объяснял в свое время секретарь рабочей группы по взаимодействию со СМИ и родственниками защитников Богдан Охрименко. – Иногда переговоры напоминают разговор взрослого человека с четырехлетним ребенком: "Почему не отдаете людей? – Потому что…". Но нам удается возвращать. В последнее время отношение к нашим ребятам улучшилось. Это результат работы Координационного штаба и давления международного сообщества. Мы сотрудничаем со многими мировыми организациями – от ООН до нашей диаспоры. То, что обмены происходят сейчас – чудо, которое очень тяжело дается. Международное давление, санкции, снабжение оружием, боевые действия – все это влияет на переговоры. Это очень щепетильный вопрос – как игра в шахматы. Заставить противника, считающего себя сильнее, согласиться на обмены – уже победа.

Во время встречи с семьями морских пехотинцев 501-го отдельного батальона, состоявшейся 21 февраля, представители штаба заверили их о возобновлении выплат в случае, если ДБР не будет претензий, поскольку именно эта структура, как сообщалось, проводит расследование обстоятельств попадания в плен морпехов (хотя в ответе ДБР на коллективное обращение семей указано, что приостановление или возобновление выплат военнослужащим 501-го бата не находится в их компетенции и не решается в ходе досудебного расследования — авт.). Также женам пообещали, что командование Военно-морских сил ВСУ (ВМС) "назначит ответственного работника для контактов с семьями по правовым вопросам".