На украинском щите. Как волонтеры транспортируют тела погибших героев (репортаж)

Перевозка тел павших защитников связана с серьезными трудностями

В узких волонтерских кругах город Днепр, помимо всего прочего, ассоциируется с телами. Телами погибших украинских воинов, доставляемых с востока и юга Украины, с более чем 1800-километрового фронта.

Отдать дань героям

Город знает больше всех об обратной стороне медали каждого сообщения об успешном контрнаступлении ВСУ на российские оккупационные силы. Здесь его цена всем очевидна – увеличение количества потерявших жизнь военных.

Когда личность героя идентифицирована, выписан врачебный вывод о причине гибели и справка о смерти, за дело берется Гуманитарный проект ВСУ "На щите" (ранее — "Груз 200"). Он функционирует под руководством Центрального управления гражданско-военного сотрудничества ГШ ВСУ (англ. — CIMIC).

Как правило, у инициативы "На щите" не хватает рук, чтобы самостоятельно доставлять имеющееся количество тел погибших в их родные города. Вот на этом этапе и появляются многочисленные волонтеры, которые по разным мотивам соглашаются садиться за руль спецтранспорта (как правило, это рефрижераторы-"трехтонки") и ехать во все возможные уголки Украины, чтобы передать тело воина его родителям или близким.

Один из волонтеров – 43-летний ирпенчанин Алексей Матвийчук, который на вопрос, почему он присоединился к эвакуации павших, привел отрывок из Нового Завета: "Имея […] возможность, творим добро всем людям, а особенно, нашим братьям по вере" (К Галатам, 6:10).

"В начале "полномасштабки" я больше помогал с эвакуацией людей из Киевской области, а затем полгода провел на востоке Украины, — рассказывает Матвийчук. — В случае с транспортировкой павших для меня это возможность отдать дань герою, отдавшему свою жизнь за меня" .

Алексей добавляет, что, кроме транспортировки тел воинов, курирует направления перевозки раненых бойцов ВСУ, поставок такмеда и доставки гуманитарной помощи в освобожденную Херсонскую область. К инициативе "На щите" мужчина приобщил по меньшей мере восемь других волонтеров. Все они ирпенские протестанты.

Убеждал себя, что это пот, а не кровь

В Днепре жаркое июльское воскресное утро. За мной – волонтером, который впервые в жизни согласился перевозить тела украинских военных, – заезжает военнослужащий CIMIC Дмитрий, руководящий распределением тел погибших и организацией их вывоза по меньшей мере по двум направлениям – "Запад" и "Юг".

Как правило, эвакуационный транспорт забирает мертвых Героев из моргов. Но в это воскресенье ситуация была другой. Мы отправляемся на локацию, где под тенью деревьев заночевал трехтонный грузовик Renault – в нем находятся тела, которых ожидает последний путь к родному дому.

Во всех машинах службы "На щите" установлены промышленные кондиционеры, но не везде они работают. В летнем Renault морозильная камера охлаждала только на словах. Когда Дмитрий и еще двое его побратимов открыл заднюю дверь автомобиля, в нос ударил специфический трупный запах, а на полу то тут, то там виднелась черно-красная кровь.

Это шокирует только таких начинающих волонтёров, как я. Дмитрий спокойно натянул нитриловые перчатки, но не стал надевать маску. Далее он принялся за работу, которую выполняет отнюдь не впервые, – распределил тела по направлениям перевозки и подготовил сопроводительную документацию. За это время он выкурил 4 сигареты.

В Renault тела, завернутые в специальные белые пакеты, лежали хаотично. Чтобы забрать мертвого, иногда приходилось передвигаться поверх других тел. Именно поэтому начинающим волонтерам, как правило, советуют надевать тактические брюки, с которых можно легко смыть кровь, и водонепроницаемые ботинки. Автор этих строк проигнорировал вторую рекомендацию, поэтому уже ночью после нескольких эпизодов работы с телами в камере грузовика влага попала в обувь. Все следующие сутки я убеждал себя, что это пот, а не кровь.

…В это воскресенье для перевозки по Украине были зарезервированы два грузовых Mercedes с морозильными ларями. Двух жарких часов оказалось достаточно, чтобы переместить половину от общего числа тел к автомобилю, который отправится на юг Украины, и другую половину — в "морозильник", который поедет на запад страны. Меня назначили на второй автомобиль с синими проблесковыми маячками и холодильной установкой, которая сломалась накануне.

Поскольку приближались обеденные часы, перед выездом Дмитрий, я и его двое коллег решили пообедать в плохо стилизованном под кубинский стиль кафе.

— Вы вообще ощущаете, что в выходные как-то спадает рабочая нагрузка? – спрашиваю у Дмитрия.

— Абсолютно нет.

Именно в этом псевдокубинском кафе я осознал безосновательность претензий гражданских к военным – мол, те избегают быстрых решений, гибкости и измеряемых KPI. Военное дело — марафонский (а не спринтерский) забег без пауз и выходных. Эти люди просто берегут себя, свой ресурс и психику. Есть ли очередь из тех, кто стремится их заменить?

Быть полезным, а не только "держать экономический фронт"

Выезжая из Днепра в Хмельницкий, я поблагодарил Бога, что рулю не капризной российской "Газелью", а довольно свежим Mercedes Benz (правда, уже с почти 600-тысячным пробегом, непобедимым CHECK на панели и комфортным круиз-контролем). Как правило, экипаж для столь длительных путешествий состоит из двух человек. В компании партнера удобно преодолевать большие расстояния и, что гораздо важнее, работать с телами. Так что в Умани ко мне присоединился второй водитель, 24-летний Владимир — он будет перевозить тела целую неделю. У молодого человека присутствует религиозная мотивация, ведь он до переезда в Ирпень в Умани служил молодежным лидером в местной баптистской протестантской церкви.

У него на первом плане – необходимость быть полезным. "Мной руководит пылкое нежелание быть useless shit, которое во время войны лишь "держит экономический фронт", развлекаясь с женой в заведениях и приобщаясь к сборам, чтобы иметь право на жизнь в уютной теплой ванне", — говорит он.

Ехать по западу Украины быстро и приятно. Как правило, водители уступают дорогу машине с проблесковыми маячками.

Ночью грузовик добрался до хмельницкого морга. Там экипаж пересекся с другими командами "На щите". Один из них оказал нам услугу и предложил забрать двух павших, которых мы должны были доставить на обратном пути в Ровно, – "нам по дороге". Поскольку перед нами маячил более чем 24-часовой маршрут Хмельницкий — Тернополь — Черновцы — Львов — Коростень — Бровары — Киев, мы с радостью согласились.

Доставлять мертвых ночью – самая простая и желательная опция. Но об этом мы узнали от обратного.

В приветливом утреннем Львове, который обычно спешил на работу, мы приехали в морг на Пекарской. Эту передачу тела от всех предыдущих эпизодов отличало то, что возле нашего Mercedes уже через пять минут стояла усталая женщина в черном платке. Она держала хлопковый платок у лица. Мне показалось, что ей не нравится вонь от эвакуационной машины. Я ошибся: это была пожилая мать погибшего воина Ростислава Мицака. Она стояла и рыдала. Я предпринял неуверенную попытку выразить свои соболезнования. Женщина стремилась как можно быстрее опознать своего сына. Однако получила отказ от санитара, понимавшего, какое разрушительное впечатление на нее произведет погибший, которого несколько дней транспортировали без холода. Постепенно ее тихий плач перерос в истерику. В конце концов она вышла с территории морга, посмотрела на небо и громко прокричала: "Боже, чтобы ты сдох!" В тот момент я пожалел, что рядом нет военного капеллана или священника, который мог бы найти правильные слова, чтобы утешить мать героя.

Ближе к вечеру утомленный непрерывной ездой экипаж добрался до Коростеня. У морга собрались побратимы и семья погибшего воина Юрия Жабуровского. Особенно выделялась мать героя, которая горько плакала. Как и во Львове, врач отказал близким в срочном осмотре тела, ведь его состояние из-за длительной транспортировки без холода было неудовлетворительным.

"Сейчас бахну 150 граммов спирта и пойду сшивать", — сказал он, пожал нам руки и захлопнул за собой дверь. Погибшего должны были вымыть, одеть в форму и показать близким.

В Киев волонтерский экипаж вернулся почти вплотную к комендантскому часу. После внутренней мойки автомобиля он отправился на ночевку в Ирпень. Однако охранники на выезде из Киева в сторону новоирпенской трассы не пропустили автомобиль "На щите", ведь не было ни маршрутного документа, ни разрешений на ночное передвижение и проблесковые синие маячки (на последнем полицейские акцентировали особое внимание). Машина добралась до ночного Ирпеня через Стоянку.

За два полных дня эвакуационный Mercedes почти без пауз преодолел более 2 000 километров и доставил тела воинов родным и близким.

Два волонтера в каком-то смысле тоже провожали погибших героев в последний путь.