Под Геническом дома крымских татар занимают россияне: рассказ морпеха

Среди пострадавших от произвола захватчиков, занимающих чужие дома, есть родные и знакомые морского пехотинца с позывным "Татарин". Военный прожил несколько месяцев в оккупации, а когда смог эвакуироваться, пошел на фронт. Там он и получил известие о захвате домов в родном селе.

Начало полномасштабного вторжения ветеран АТО родом из Генического района встретил в родных краях, в селе, где проживает много крымских татар. Но сразу встать на защиту родины, как несколько лет назад, не получилось.

- В 2016-м я оставил учебу и пошел служить, попал на передовую сразу, — вспоминает "Татарин" (настоящее имя мужчина не называет, потому что родные еще остаются в оккупации. - Авт.). - 4 мая 2017 года во время сильного обстрела получил ранение: осколки попали в спину рядом с позвоночником, а также в левую ногу. Оперировали меня в Мариуполе, на следующий день вместе с побратимами перевезли в Днепр, где я провел в госпитале 3-4 недели. Ходил на костылях, потом была реабилитация, комиссии, потом снова был на фронте. Уволился из армии в 2019-м, работал за границей, через некоторое время вернулся в Украину. 24 февраля был в Геническе, утром позвонила по телефону тетя в слезах, сказала: "Что-то началось, слышны какие-то взрывы". Я съездил в село, забрал родного брата, который тоже служил, мы упаковали вещи и приехали в военкомат.

На тот момент там уже собрались местные жители, но никаких инструкций, а тем более оружия от руководства комиссариата люди не получили. На их глазах работники погрузили коробки в машину и уехали, пообещав вернуться.

– Вскоре начались прилеты по городу, люди разбежались. Мы с братом не знали, что делать, потому что не было уже в городе ни полиции, ни военных, – продолжает рассказ мужчина. – Решили вернуться домой, потому что у нас большая семья – родители, женщины, дети. Уехать сразу не было возможности, машина одна, я не мог кого-то взять, а кого-то оставить.

Россияне были в городе в тот же день, но поначалу почти ничего не делали. Некоторое время проходили в Геническе патриотические митинги, на которые мы тоже ездили. И тогда же в марте у нас в село однажды приехали орки и забрали крымского татарина, хотя он не воевал и не был активистом. Из дома забрали все – телефоны, деньги, украшения жены. Через некоторое время он позвонил по телефону родным и сообщил, что находится в СИЗО Симферополя. Затем его приговорили к тюремному заключению, но за что именно, неизвестно.

Впоследствии, по словам морпеха, его предупредили, что оккупанты могут наведаться и к нему с братом, потому что оба военные. Тогда уже прицельно "охотились" на правоохранителей, атошников, патриотов.

- Мы стали скрываться, — продолжает "Татарин". — Где мы только за это время ни были – в посадках, на свалках, у друзей, – перемещались, чтобы нас не разыскали. Родных удалось вывезти на подконтрольную территорию, помог перевозчик. В какой-то момент надоело прятаться, потому что это длилось два месяца, стало морально тяжело. Ты понимал, что в оккупации это невозможно делать постоянно, в какой-то момент тебя все равно поймают.

Я вернулся домой, мы там были с отцом, брат был отдельно. И в середине мая подъехало две машины с "зетками", вышло человек 6-8 в масках и с автоматами. Проверили паспорта мои и отца, документы на машину, мой телефон полностью просмотрели – фото, переписку. Конечно, я готовился, все почистил, военную форму, документы, медали – спрятал. Так что они ничего не нашли и уехали. И так мы жили день за днем в оккупации и в июле наконец-то выехали через Мелитополь и Васильевку. В то время было мало блокпостов, так что мы удивительно очень легко их прошли.

Через несколько недель "Татарин" ушел в ВСУ по мобилизации. Сейчас он в составе одного из подразделений морской пехоты находится на Донецком направлении, где идут ожесточенные бои.

- Сравнивать с тем, что было на фронте в 2016-2019 годах нельзя, потому что сейчас применяется более тяжелая артиллерия плюс авиация, дроны-камикадзе, — добавляет военный. – Да и людей задействовано гораздо больше. И вот ты находишься на передовой, а из дома поступает известие, что россияне заняли дома братьев – родного и двоюродного, а также товарища. Родителей будто еще не трогали, но, думаю, это вопрос времени. Село маленькое, все знают, кто уехал, и местные коллаборанты могут указать. И наш случай не исключение: орки бегут из Херсона и заселяют Генический район, как говорят местные, они въехали в несколько сел. Это все напоминает события 1944 года, когда крымские татары были депортированы с полуострова, а их дома заселили россияне, которые сейчас себя называют коренными жителями. И тут тебя накрывает такое отвратительное чувство, что ты всю жизнь работал, строил, а потом какая-то русская свинья пришла и этим пользуется. Ненавижу их и хочу, чтобы наши дома стали для них могилами.