Враг обходит нас в масштабах производства вооружения – сооснователь Kvertus

Еще летом Украина опережала окупантов в применении беспилотников. В последнее время вражеские дроны создают на фронте все больше проблем. Как это произошло и что страна делает, чтобы изменить ситуацию, "Бизнес-Телеграф" расспросил генерального директора и сооснователя компании Kvertus Ярослава Филимонова.

От военного психолога к CEO антидроновой компании

Что вас связывает с РЭБ (радиоэлектронной борьбой)?

По специальности я военный психолог, окончил военный институт КНУ им. Т.Г. Шевченко. После выпуска в 2007 году попал в полк РЭБ в воинскую часть, которая располагалась под Броварами. Там я служил офицером-психологом. Да, собственно, возникла моя причастность к средствам РЭБ. После увольнения я почти 10 лет работал в HR. Начинал с рекрутинга, а завершал карьеру в должности директора по персоналу в крупной международной компании, не связанной с военной сферой. Затем перешел в приватный консалтинг, работал на себя.

Как оказались в Kvertus?

Я стал бизнес-партнером Андрея Знайченко. Именно он основал компанию Kvertus. Мы познакомились в 2020 году. Тогда я был его консалтером, он обратился ко мне, потому что нуждался в людях. У нас с самого начала сильно совпали ценности и видения. Он очень идейный, очень креативный, имеет безумную энергетику, но операционная работа его просто "съедала". Так я стал операционным директором. В 2021 году я зашел на партнерских началах в компанию и полностью "закрыл" операционный блок работы. У Андрея была куча классных идей, которые можно было воплотить в жизнь. Одна из них – борьба с дронами.

Как стали генеральным директором?

На момент полномасштабного вторжения мы с Андреем были в командировке за границей. Я решил вернуться, потому что меня в Украине ждали маленькие дети. Андрей остался за границей. Сейчас я здесь и выполняю функции CEO, потому что я на месте, с командой, с военными заказчиками. Андрей выполняет свою функцию идейного вдохновителя. Мы продолжаем работать вместе, но основную нагрузку по стратегии, развитию компании я взял на себя.

Как масштабируется Kvertus

С чего начинался Kvertus?

В 2016 году, когда появилось наше первое антидроновое ружье, приходилось на пальцах объяснять, зачем оно нужно. В то время в наших силовых структурах не понимали и даже не задумывался над проблематикой дронов. Все, что на тот момент беспокоило пограничников, это дроны, переправлявшие контрабанду через границу. Мы объясняли, как развивается рынок дронов, как они становятся более мощными и будут перехватывать на себя инициативу на фронте. Соответственно, почему требуются контрмеры против них. Агробизнес мы рассказывали, как враг с помощью дронов может уничтожать наши посевы, распыляя над полями яд. Так мы смогли реализовать силовым структурам 100 антидроновых ружей в первые годы работы на рынке. Когда началась полномасштабная война в 2022 году, у нас уже было одно преимущество — у нас был готовый, качественный продукт. Он был оттестован и находился на складах определенных силовых структур. Они тоже были с ним знакомы, понимали, как с ним работать.

То есть масштабировали производство уже после 24 февраля?

Да. В 2022 году мы зашли с нулем на счетах, потому что уложились в оборудование, инфраструктуру. Оборотных средств было мало. В начале 2022 года у нас покраснели телефоны от количества звонков с запросами и просьбами поставить антидроновое оборудование как можно скорее.

Где взяли деньги?

Весной 2022 года не только Kvertus, но и вся Украина спасала фронт, в первую очередь, за счет благотворительных фондов и бизнеса. Помощь была просто безумной, нереальной, я бы сказал. В апреле 2022 года мы получили большой заказ от проживающего в США украинского IT предпринимателя. Его зовут Максим Поляков, компания Noosphere. Они заказали по предоплате 100 ружей для ВСУ, и фактически поддержали развитие проекта и нашей компании. Это позволило усовершенствовать технологии и увеличить масштаб.

Я вывез компанию в Ивано-Франковск, потому что в Киеве было опасно. В компании тогда работало до 10 человек, всем выехавшим — сняли жилье. Мы начинали фактически с нуля. Хочу поблагодарить франковцев за поддержку. Они помогли нам найти помещения, мощности для металлообработки, 3D-печати определенных компонентов. Это было за абсолютно адекватные деньги, нас не пытались заработать.

Сколько людей у вас работает сегодня и какие именно производства у вас есть?

Сейчас уже больше тридцати. Мы начали масштабироваться. Сначала сняли 100 квадратных метров. Там был и сборочный цех, и цех отделки, и покраска, и мое рабочее место. Постепенно подбирали свободные помещения, потому что потребовался склад, грязные работы перенесли в другие помещения. Основная задача, которая перед нами стояла – очень быстро масштабировать производство, и мы продолжаем это делать. Сейчас у нас уже около 1200 квадратных метров в аренде, из которых офис – это 300 квадратов. Мы открыли собственный цех металлообработки, приобрели большие ЧПУ – станки фрезеровальные по металлу, станок лазерной резки по металлу, небольшие фрезеровочные станки, присматриваемся к новому 3D принтеру. То есть мы на собственные средства развиваем инфраструктуру, увеличили штат людей. Раньше мы работали по 12 часов в сутки, сейчас более-менее выравниваем нагрузку в норму.

О заказчиках РЭБ

Кто являлся основным заказчиком в начале великой войны?

Благотворительные фонды и бизнес. Это была адресная помощь военным. Все тогда поддерживали какие-то подразделения, было шефство над ними. Были компании, которые заказывали у нас оборудование и передавали его на фронт. Они являлись основными заказчиками в 2022 году.

Как изменилась ситуация сегодня?

Коренным образом. Если тогда было, скажем, 80% заказчиков – это бизнес и благотворительные фонды, то сейчас эта доля составляет 20%. Сейчас реально многое заказывает государство. У нас пока нет прямых государственных оборонных закупок с Министерством обороны, но напрямую заказывают продукцию воинские части, пограничники, Нацгвардия, ССО, СБУ, НТЦ, Нацполиция. Я не знаю, срабатывает ли это децентрализация бюджета, получают ли они финансовую помощь от своих горсоветов, сельсоветов, территориальных общин, но они могут заказывать у нас напрямую.

Почему вы не выполняете гособоронзаказ?

Для того чтобы работать с государственными оборонными заказами, нужно стоять на вооружении. Мы пока не стоим на вооружении, но мы начали этот путь. Мы уже испытывали с Генеральным штабом наши Counter FPV и Counter FPV Backpack. Военные летали разными бортами, с разной мощностью, и мы совершенно со всеми поставленными задачами справились. То есть, по этим средствам ведомственные испытания мы прошли успешно, и это открывает нам двери в государственные заказы. Следующий этап – испытание всего нашего оборудования, чтобы поставить его на использование.

Об импорте

Какая доля импорта в вашем оборудовании?

Импортируем преимущественно электронные компоненты и антенны. У нас в стране нет производителя. Все остальное – металл, 3D-печать – преимущественно украинское. Но, к сожалению, на нашем рынке нет готовых решений. К примеру, штативы. Ну, нет штативов в Украине, не делает их никто. Нет корпусов в Украине, не отливают их у нас. К примеру, Counter-FPV мы уже сами делаем на фрезеровочном ЧПУ-станке. Покупаем алюминий, и из него выпиливаем эти корпуса, потому что просто нет другого варианта. И это касается, в том числе, некоторой электроники. Кнопки, разъемы некоторые тоже не производятся в Украине. А если что-то производят, то нужно ждать полгода, пока выполнят заказ.

А какая доля импорта в себестоимости?

Где-то 50% и выше, в зависимости от решения, потому что самое дорогое, что есть в наших средствах, – это электроника, а она – импортная.

О новых разработках

Видите, как можно снизить импортозависимость?

Мы реализуем стратегию перехода на украинскую электронику. Сейчас мы реализуем R&D-проект: разрабатываем собственную микроэлектронику, то есть модули, генерирующие помехи и антенно-фидерное решение. Это будет наша технология, наша интеллектуальная собственность. Так мы хотим полностью уйти от комплектующих из стран Азии. Ибо есть большой риск того, что в любой момент заказанные комплектующие могут не уехать оттуда к нам. Поэтому ключевые компоненты мы хотим делать сами.

Собственная разработка или подключали партнеров?

Мы делаем это в партнерстве с украинской компанией, которая имеет мощную экспертизу и материальную базу, но не буду ее называть. И второе направление R&D, которое мы развиваем, — создание гаджета по радиоэлектронной разведке. Эта работа тоже проходит в партнерстве с украинской компанией, с которой мы "с нуля" разрабатывали пеленгатор. Это детекция дронов по нашей технической задаче, с теми характеристиками, которые нам нужны. Мы заложили дальность видения 10 километров на 360 градусов и точность погрешности – до 10 градусов.

Какие характеристики ожидаете?

Наше оборудование будет работать в 4 раза быстрее любого мирового аналога и будет фиксировать беспилотники на более широкой частоте. Полоса сканирования будет составлять от 60 МГц до 6 000 МГц. Для сравнения – лучшие мировые образцы дают скорость сканирования 50 МГц, мы сейчас даем 200 МГц.

Это пока на бумаге?

Нет, уже есть образцы, которые мы начали тестировать. Это тот случай, когда проект сразу "взлетел". Не было каких-либо сбоев. Более того, оборудование показало большую дистанцию действия — в 15 км и меньший процент погрешности — до 5%. Это фактически на 50% большая дальность и в 2 раза меньше погрешности, чем мы планировали. Это реально крутая штука.

Когда выйдете на серийное производство?

В январе следующего года.

О каких объемах можно говорить?

Насколько разрешит элементная база. В этом средстве РЭР (радиоэлектронная разведка) мы используем современные европейские и американские комплектующие. Для нас не важно, сколько производить — одну штуку или тысячу. Поставка комплектующих занимает от 3 до 6 месяцев. Первая партия составит 60 шт. Она практически вся уже предзаказана. И сейчас мы закупаем комплектующие еще на 100 штук, потому что понимаем потребность, которая есть сегодня в этом оборудовании, и знаем, где именно она нужна.

Какие задачи будет выполнять ваш РЭР?

Мы специализируемся на нейтрализации дронов, поэтому закладывали технические характеристики, необходимые для обнаружения дронов. То есть, это средство не будет пеленговать ракеты, самолеты и так далее, хотя самолеты оно сможет распознавать, но 15 километров для самолетов это не то расстояние, которое нужно. Поэтому речь идет о дронах. Это одна из самых болезненных историй на фронте сегодня.

Почему это так актуально?

Возьмем FPV-дроны. Это маленький квадрокоптер, несущий на себе 2 кг взрывчатки. Он двигается со скоростью в среднем 100 км в час. Его слышно за 300-400 м и эту дистанцию он преодолевает очень быстро. То есть если военный где-то в окопе слышит этот дрон, то он уже не успевает ничего сделать. Чтобы нейтрализовать такой дрон, средство РЭР должно постоянно работать и предупреждать о движении дрона. Это касается дронов-разведчиков, дронов-корректировщиков, дронов, сбрасывающих взрывчатку. Соответственно, чем раньше наши обнаружат дрон, тем больше шансов у них выжить. Если они будут применять РЭР, то смогут по крайней мере спрятаться.

FPV-дроны это сейчас массовое оружие, применяемое врагом. Она столь же опасна, как и артиллерия. Этот дрон управляется издалека и может залететь куда угодно: в открытое окно машины, в открытую дверь блиндажа. И наш MS Azimuth (новинка, о которой речь — БТ) как раз и помогает увидеть такой дрон заранее. И если в комплексе использовать наше оборудование для радиоэлектронной разведки и радиоэлектронной борьбы, это значительно повышает шансы выжить и сохранить здоровье наших защитников.

Сколько будет стоить Azimuth?

Стоимость для украинских силовых структур составит 2 220 000 грн.

О нуждах фронта

Как бы вы оценили спрос на средства РЭР и РЭБ?

Тысячи единиц ежемесячно. На каждую позицию, где есть артиллерия, бронетехника, грузовики, пикапы и наши бойцы, нужны средства защиты от FPV-дронов. Их у неприятеля так много, что они уже их не считают. Полгода тому назад мы начали ездить на передовую на боевые испытания. Почему? Во-первых, люди на боевых позициях мало знают о существовании такого оборудования. Второе, мы считаем, что изготовитель оборудования РЭБ, который сам не готов работать под своим оборудованием на нуле, провоцирует вопрос: почему он не готов к этому? Мы уверены в своем оборудовании. Поэтому я надеваю этот рюкзак лично, и мы идем работать в окопы, бегаем с ним по посадкам. Мы проводим показательные испытания для военных, показываем, как это работает, как "падают" дроны под действием нашего оборудования. Таким образом, мы выходим на уровень бригад, корпусов, батальонов, работающих на "нули". Именно они незащищенные формирования.

Вы сказали, что ваше оборудование нужно тысячи штук в месяц. А сколько мы его производим?

Нет официальной статистики. Как не известно, сколько у нас танков, ракет, прочего вооружения. Но вот такой рюкзак против FPV-дронов должен быть у каждого военного подразделения на фронте. Один на 6-8 человек. Он дает "купол" на 250-300 метров от дронов-камикадзе. Группа идет на разминирование, группа уезжает на эвакуацию раненых, у нее должен быть этот рюкзак. А наше оборудование на треноге должно быть на каждой единице техники. Объясню экономику, как это работает. Прилетел FPV-дрон в танк, сжег двигатель. Двигатель стоит 8 миллионов гривен, а дрон – 300 долларов. Потери несопоставимы.

И сколько стоит ваша защита?

Наш Counter-FPV в стандартной комплектации стоит 108 000 гривен по НДС. Это дешевле, чем замена двигателя танку. А еще мы его ремонтируем и возвращаем на фронт, что тоже экономит деньги.

Об эффективности РЭБ

На одном из милитари-сайтов наткнулась на отзыв военного о РЭБ. Пище, что эффективность украинских "куполов" снижается на поле боя до 35% из-за использования дешевых китайских модулей. Как прокомментируете эти замечания?

Это физика. Ее нельзя обмануть. Что влияет на работу оборудования РЭБ? Ландшафт – деревья, здания, холмы и другие неровности поверхности земли становятся физическим препятствием для радиоволны. А еще – влажность воздуха, дождь. Вода является помехой для радиоволны. Недостаточное напряжение. То есть генераторы не работают на полную мощность. В этих условиях нельзя сказать с уверенностью, что на заявленной дальности в 3 км оборудование будет эффективно работать. Это не лазер, не бластер, где нажал кнопку и все попадалось. Что касается китайских модулей – мы работаем с производителем в Китае уже 7 лет. Он трижды под наши техзадания производил масштабную модернизацию комплектующих. К тому же наши модули не дешевы. Их стоимость может превышать 50% от стоимости готового оборудования.

Но такие отзывы с "нуля" все же приходят…

Еще момент, который может провоцировать такое мнение. На фронте есть лаборатории, где военные сами мастерят РЭБ, заказывая дешевые комплектующие на Aliexpress, проверить которые невозможно без специального оборудования. Условно, сидит некий Кулибин на передовой. Заказывает все дешевое, потому что денег нет, например, модули на 20 Вт на Aliexpress. Они приезжают, а как он измеряет, там 20 Вт или 5? Никак. У него нет оборудования, чтобы это сделать. Он просто доверяет тому, что там написано, потому что визуально модуль на 5 Вт от 20 Вт не отличается. А в работе он в 4 раза менее эффективен. Понимаете? И плотность сигнала, и его номинальная мощность не дает ему возможности выполнять функции эффективно.

Я вам больше скажу. На недавней военной выставке в Париже были представители команды Квертус – директор по продажам Сергей Скорик и основатель компании Андрей Знайченко. Так вот, в теме радиоэлектронной борьбы средства, которые там были представлены, на 90% это гаджеты, актуальные для 2020 года. То есть, производители в Европе не представляют вообще, что 5-10 ваттных модулей уже ничего не могут сделать на фронте! Это вчерашний день! Это говорит о том, что рынок дронов очень сильно развивается, потому что их задача – победить РЭБ. Поэтому производители дронов ставят на них более качественное "железо", оснащают более устойчивой связью, придумывают ППРЧ, это когда связь скачет по разным частотам. Они становятся более устойчивыми к РЭБ и РЭР. А эти средства развиваются вслед за дронами. Это как лестница — подскочили, и у них есть время отработать. И мы за это время их настигаем, придумываем новое решение.

О конкуренции с врагом

Как враг усовершенствуется и насколько быстро вы готовы реагировать на это?

Враг активно меняет частоты, на которых летают дроны. Они начинают их извиняться. Последние 3 месяца 90% всех дронов-камикадзе рф летало на частотах 868 и 915 МГц. Мы начали массово производить оборудование на эти частоты. Уже сейчас есть доказательства того, что они переходят на другие частоты, опускаются ниже или поднимаются выше. Здесь нужно понимать — они исследуют ситуацию, и когда поймут, где у нас есть "дыра", они туда перейдут. Но мы реагируем на эти изменения, получая информацию от силовых структур. И на определенные частоты уже заказываем комплектующие. По сути мы делаем лего, и можем легко заменить один модуль на другой, одну антенную на другую. Но если вражеские дроны будут летать на новых частотах, то нужно будет совершенствовать оборудование. А это не деньги в воздух, это деньги, инвестированные в жизнь и здоровье людей. И так будет происходить до тех пор, пока эти частоты не закончатся. А частот этих очень много. И возможностей, соответственно, тоже.

В чем враг нас обходит в средствах РЭБ и РЭР?

Он обходит нас, в первую очередь, в масштабах производства. Рассказываю опять же на примере FPV-дронов, потому что это именно горячая тема сейчас и они наносят нам самый вред. Еще весной и в начале лета мы их преобладали. Тогда речь шла о сотнях дронов и мы были впереди. Мы это придумали, активно использовали и враг начал нести реально большие потери. Прошло полгода. У нас остались масштабы на сотни дронов, враг делает десятки тысяч дронов.

Это промышленное производство?

Да. Завод в Татарстане заработал, как они строили. Основное преимущество их в том, что правительство очень быстро заливает деньги в производство дронов и это решение промышленного масштаба. У нас этого нет. Главнокомандующий ВСУ Валерий Залужный сказал, что наша победа лежит в плоскости новых технологий. Он не зря заметил о РЭБ и РЭР, потому что именно эти технологии могут стать геймченджером. Мы пока проигрываем в том, что нам не удается быстро масштабировать успешные решения.

О новых технологиях и роли Украины

Расцвет милтех в Украине – красивая картинка или настоящая ситуация?

То, что я вижу, мы реально совершили квантовый технологический скачок в милитари-технологиях. Я знаю очень много проектов, буквально выросших за эти полтора года, из идеи в классные масштабные продукты.

Какие это направления?

Это касается FPV-дронов, технологий по видеонаблюдению, разведке и прочему. Это я могу и о нашей компании сказать, потому что по состоянию на 2022 год у нас было одно ружье и куча импортного товара, который мы реализовывали. А сейчас у нас линейка из 12 наименований, своя радиоэлектронная разведка, свое производство, сборка.

Думаю, мир еще не понимает, с какой опасностью он столкнется в ближайшие 3-5 лет. Миссия украинцев – донести эти угрозы и ответы на них миру.

О кадрах и целях

Вы сейчас крупнейшая компания по производству антидронового оборудования?

Этот рынок измерить очень сложно, но я считаю, что мы единственная системная компания в Украине по производству средств РЭБ и РЭР. Почему системная? Потому что у нас собственное масштабное производство, своя металлообработка, свои технологии, сервис, гарантия, послегарантийное обслуживание. Мы гибкие, постоянно адаптируем свой продукт под нужды фронта, потому что обратная связь с передовой. Мы ремонтируем не только собственное оборудование после обстрелов, но и оборудование других производителей.

Хватает ли у вас людей?

Специалистов всегда не хватает. Надо понимать, что в 2000-е мы потеряли целое поколение выпускников технических вузов. Все учились на юристов и экономистов, а технический вуз не модно было заканчивать. Поэтому технари, которые сейчас находятся на рынке, — это специалисты в возрасте до 30 или от 50. Мы планируем создать R&D отдел, конструкторское бюро. К нему я хочу собрать мозги, которые будут создавать новые идеи, новые технологии, новые решения. То есть услышали потребности, сделали, протестовали. Что-то работает, что-то не работает, кнопку переставили, там разъем поменяли, переделали — поехали тестировать. Таким образом, мы выходим на какой-то серийный качественный образец.

Какой вы видите вашу компанию спустя 2-3 года?

Наше направление – нейтрализация дронов. Мы хотим оставаться в нем и повышать свою экспертность. Я хочу, чтобы украинский продукт был супер качественным и о нас думали так: взял Kvertus — "завалил" дрон. Конечно, я вижу нашу компанию системной, международной, реализующей свою продукцию по всему миру.