На Донбассе будет две недели тяжёлых боёв, но, думаю, мир подпишут на наших условиях, — Арестович

Советник главы Офиса президента Алексей Арестович в интервью "Телеграфу" рассказал, какие фазы войны предстоит пережить Украине, почему битва за Донбасс станет ключевой и можно ли сейчас деблокировать Мариуполь.

— По поводу встречи президентов Зеленского и Путина. Периодически звучат заявления, что она вот-вот состоится. Например, венгерский премьер Орбан готов организовать ее в Будапеште, хотя Михаил Подоляк уже опроверг эту идею. И все таки: какие условия необходимы для этой встречи? Особенно учитывая, что в планах Путина хоть какая-то "победа" до 9 мая.

— Переговоры комментируют только три человека: президент, Давид Арахамия и Михаил Подоляк. Но я могу комментировать комментирующих. Подоляк сказал, что слова Орбана — это хайп. Некоторые деятели хотят хайпануть на этой теме. Особенно, учитывая, что у определенных стран есть большие проблемы с обвинениями в пророссийскости. И обвиняют их в этом союзники по ЕС и НАТО.

Размышляя логически, было бы странно, если бы предварительные встречи проводились в Стамбуле, а окончательные — в Будапеште. Учитывая, что этот город ассоциируется с Будапештским меморандумом. Второй такой Украине точно не нужен.

— Хорошо, если не можете комментировать переговоры, то давайте тогда поговорим о военно-политической ситуации. Наша армия наконец освободила территорию под Киевом. Причем, военные рассказывали мне, что россиян выбили так, что они буквально пятками сверкали. На фоне этого в ближайшие ожидается массированная атака на востоке и юге страны. Как вы оцениваете, насколько это будет мощный удар и более серьёзный уровень противника, чем например, под Киевом?

— На Киев были брошены элитные части российской армии. Как и на все Киевское направление: 64 отдельная мотострелковая бригада, 5 отдельная танковая бригада 36 армии (Улан-Удэ), ее ещё под Дебальцево бросали, 331 десантный полк Воздушно-десантной дивизии, 14 и 45 отдельные бригады специального назначения, а 45 это спецназ ВДВ, элитные войска, которые отвечали за операции в Сирии, 155 отдельная бригада тихоокеанского флота, 74 бригада и 31 отдельно-штурмовая бригада — специально подготовленная для высадки с вертолета. Это она садилась в Гостомель. И 141 отдельный полк им. Кадырова, спецназ. Это все наиболее элитные части. Они здесь потерпели поражение, и ушли отсюда точно не в результате перемирия, а в результате тяжёлого поражения, потери достигали 40%, некоторые подразделения были уничтожены почти полностью.

Дальше план такой — либо они больше не участвуют в войне либо они переформировываются. Они поняли бесперспективность наступления на Черниговском, Сумском и Киевском направлениях и одновременно поняли, что определённые перспективы у них есть в районе Мариуполя и зоны ООС. Через Россию, Белгород, Купянск и Курскую область перебрасывать силы на Изюм. Задача была ударить от Изюма на границу Донецкой и Луганской области — на Покровск и Волноваху, и оттуда, где было направление главного удара, подняться наверх и окружить несколько наших бригад, которые там находятся. Они пробовали это делать с самого начала войны, окружили Мариуполь, плюс дошли из Крыма на Мелитополь. У них не очень получалось продвигаться на Угледар в Марьинку, но получилось под Изюмом. Превосходящими силами — 1/4-1/5, плюс били ракетами, артиллерией, перекинули два понтонных моста, которые позволили переправиться западнее.

— Сейчас они прошли Изюм и уже развивают наступление в направлении Краматорска и Славянска. Причём, вышли на дальность стрельбы полковой бригадной артиллерии, то есть очень близко. Это 10-20 километров. Это и есть то самое наступление, которое обещали нам всем. По сути, они пытаются это окружение замкнуть. Получится ли — большой вопрос. Попутно они анонсировали взятие Харькова, но это был информационный ход. Я думаю, что они закинули нашей разведке такие данные, для того, чтобы мы оттянули часть сил на защиту Харькова, чтобы не кидали на Изюм.

И конечно, сейчас они добивают Мариуполь. Наши ребята защищают оставшиеся капитальные сооружения, вроде заводов. Но их кроют из всех видов оружия.

— То есть вы считаете, что они не будут атаковать Харьков?

— Я думаю, что у них нет сил и средств атаковать Харьков. Я думаю, что это была специальная операция. Информационный вброс.

— Тогда обрисуйте, если можете, их дальнейшую стратегию. Они будут пытаться подчинить себе Донбасс в административных границах?

— Их главная задача — взять Донбасс. Судя по тому, какое количество людей они кидают туда, политическое руководство ставит задачу достаточно жестко. Путин начал кампанию по девяти операционным направлениям — Киев, Чернигов, Сумы, Харьков, Луганская и Донецкая области, Мариуполь, Херсон, Мелитополь, Запорожье. Сейчас она идёт только по двум. Зона ООС, Мариуполь и немного в сторону Запорожья и Херсона. На шести направлениях они потерпели поражение. У них нет сил наступать. Они пробуют провести частичную мобилизацию, для того, чтобы пополнить ряды армии. Также призывают резервистов по системе Барс — это как у нас оперативный резерв. Но и это продвигается плохо. У них командир танкового полка, которому поставили задачу поднять технику, посмотрел, что из 30 танков заводится один, и в итоге застрелился.

У них десять наземных армий, плюс десантники и морская пехота. Из этих десяти армий они атаку начали восемью. Две оставили в России. Потом оставшиеся две тоже перекинули сюда. И последние десять батальонных тактических групп, которые они насобирали, едут с Дальнего Востока. Сняли "миротворцев" с Грузии, с Армении.

Россия сейчас пустая, там фактически нет армии. Из 120 батальонов, которые они задействовали, порядка 20 уничтожены полностью, порядка 40 частично не боеготовные: значит, что они понесли потери более 60%. Единственное место, где они пытаются наступать это Донбасс. Там за восемь лет налажены пути снабжения, подавлено украинское сопротивление, некому партизанить. Но так как наши войска вымотаны и понесли потери, то им удаётся давить. Наше военное командование это знает и предпринимает определённые действия.

Для наших войск там ситуация непростая. на Донбассе предстоит две недели тяжёлых боёв и их судьба определит вторую фазу войны.

— Я как раз и хотела спросить про предстоящие фазы войны. Уже понятно, что первая острая фаза закончилась

— Сейчас вторая фаза. Я, если помните, как раз и говорил, что активная фаза продлится две-три недели, но это после наступления. Вторая фаза: во время нее практически ничего не угрожает Киеву, Чернигову, Харькову, Сумам, могут быть ракетные обстрелы, потому что ракет у них хватает.

По нам, кстати, стреляют крылатыми ракетами, которые мы отдали по Будапештскому меморандуму. И этих ракет хватит до конца войны. Но у россиян колоссальные потери: ни одна армия мира не может себе позволить терять четыре армии из десяти в ходе одной военной операции. А по элитным подразделениям потери 60-70%, там подготовка солдата стоит около 1 млн долларов. Темпы российской промышленности тоже оставляют желать лучшего. За год они производят 32 танка, а в ходе войны мы у них отобрали почти 140 танков — это норма их шестилетнего производства. У них ломается все — колоссальное напряжение внутри страны из-за санкций и оно будет только усиливаться, и у них военное поражение в Украине.

Например, можем представить себе самый плохой вариант: взяли Мариуполь и окружили наши войска в зоне ООС, но даже это будет для них поражением.

Я думаю, что по итогу будет где-то 50/50: где-то мы по зубам получим, где-то они завязнут. Но это будет все: у них нет резерва. Те силы, которые они набирают, не годятся для наступления.

Для того чтобы его начать опять по многим направлениям, им понадобится не менее двух месяцев для набора сил. Новый большой повтор они смогут сделать не раньше июня. Но к тому времени уже санкции подействуют по полной и поломают хребет российской экономики. Поэтому Путин хочет приехать на переговоры с Зеленским хоть с каким-то успехом. Например, с окружёнными нашими подразделениями и сказать: ну что, ты сдаёшься? Давай, иди на уступки.

Потому что проиграть полностью Путин позволить себе не может. А именно такая перспектива и стоит. И мне кажется, что мы подпишем мир на наших условиях.

— А что касательно Мариуполя, о котором вы вскользь упомянули?

— Мариуполь могут взять, это все понимают. Но думаю, наши военные ещё поборются, как бы им сложно не было. Тут ещё вопрос, чем Украина может помочь Мариуполю. Сейчас скорее Мариуполь помогает Украине. Они оттянули там такое количество войск, что если бы они были на другом фронте, на той же Волновахе, то было бы хуже. Солдаты в Мариуполе понимают, за что они воюют. Президент Зеленский предложил им выходить оттуда, но они отказались.

— Но я слышала, что есть военные здесь, которые реально готовы быть отправлены на деблокирование Мариуполя…

— Это все красивые политические заявления. Не будем показывать пальцем на отдельных политиков. Не пройдут они под ударами авиации из Ростовской области РФ и из Крыма. Это же голая степь, и по ней будут идти колонны. Как они пройдут? Даже американская армия не пошла бы. Тем более, там разве открыта дорога и только возьми и иди? Там российские части, которые давят на Запорожье. Нам нужно иметь шестикратное превосходство на участке, чтобы туда идти. Про героический поход на Мариуполь сейчас могут говорить только те, кто ничего не понимает в военном деле.

— То есть мы реально можем потерять город?

— Можем. Могут принудить наши подразделения к сдаче или уничтожить всех. Но я думаю, что им будет тяжело это сделать. Помните утопленный российский корабль в Бердянске. Так они пытались снабжать Мариуполь. Теперь этого пути нет, или он весьма ограничен. Кроме того, наши войска делают нечто интересное в Запорожской области, из-за чего россияне сняли часть войск с Мариуполя и перебросили туда. То есть, косвенными способами мы помогаем Мариуполю.

Туда летали наши вертолёты. Забирали раненых, сбрасывали боеприпасы, когда это было возможно. Это тяжёлая ситуация, да, но не потому что там командование что-то пропустило. Это военная ситуация. Украина то в принципе противостоит противнику, который намного мощнее ее. Сформированные танковые армии, крылатые ракеты, а у нас автоматы, и шестеро желающих на один. И нет тяжёлого вооружения — Запад нам его не даёт. А наступление — это всегда тяжелое вооружение. И нужно превосходство — один к трём, как минимум.

У нас все кричат про войну до конца, но люди ж не понимают, что это такое. Это означает 10-15 тысяч убитых украинских военных. Мы просто поменяемся местами с Россией. Вот ответ тем, кто хочет войны "до победного конца".

— Много информации звучит с разных сторон, что эта война может длиться долго и не закончится к 9 мая, ваше мнение?

— Крайний вариант такой: сейчас эта фаза заканчивается. Например, они взяли, половину ООС, мы взяли половину. Дальше у них нету сил наступать. Война становится позиционной. Они стоят на месте, бьют по нам и мы бьем по ним. Но проблема в том, что они должны снабжаться по чужой территории, особенно, что касается юга, где это не налажено. Тем не менее мы по ним будем бить. Делать это будет проще по стационарным целям, чем по движущимся колонам. И партизаны наши будут воевать, мы же на своей территории. Их командование встанет перед очень непонятной альтернативой: либо стоять на месте и получать "люлей" от нашей авиации, ракетных войск, партизан, либо уходить, либо очередная волна мобилизации всех срочников, и резервистов. Но если мы похоронили элитные подразделения, то какое будет качество у резервистов? Кроме того, идёт помощь от Запада. После Бучи и Гостомеля пойдёт и тяжёлая помощь. Это та самая тяжёлая техника, о которой мы так долго говорили. И в позиционной борьбе у нас будет преимущество. Я не вижу, как война может продолжаться.

Другое дело, что если они откатываются к зоне ООС и где-то на юге, то такая война, как у нас была до этого 8 лет, может продолжаться еще несколько лет. Они вполне могут позволить себе удерживать захваченные территории.

Но это не удары по городам и страна может восстанавливать экономику. Просто линия фронта теперь будет побольше. Но и Минского процесса не будет и мы сможем их "мочить".

— Но остаются же проблемы с Херсоном, Мелитополем, другими оккупированными городами.

— Будем вычищать. Есть ещё одна легенда про эту войну. Мол, пока вы там ведёте переговоры, вы даёте врагу возможность перегруппироваться и собраться с силами. Воспользоваться переговорами можно только в одном случае: когда мы останавливаем боевые действия, а они подло пользуются паузой. Но мы не только не останавливаем, мы их интенсифицируем. Мы на многих участках перешли в наступление. Кроме того, наготове уже шестой и седьмой пакеты санкций.

— То есть Западу нужно было увидеть все эти зверства в Буче, чтобы выкатить более жёсткие меры

— Они обещают. Пока я на поле боя не увижу, то не поверю. Но мы помним, что изменения копятся постепенно, а реализуются скачкообразно. Вот они и копили, а после Бучи и Гостомеля начали реализовывать. Теперь нельзя быть нейтральными и говорить, что виноваты оба. Приходится занимать позицию.