Был пацифистом – стал милитаристом: история оружейника, о котором Залужный рассказывает офицерам

Дядя Ваня под этим именем 48-летнего инженера из Киева знают во многих подразделениях ВСУ. С 2014 номер телефона Дяди Вани добровольцы, защищавшие Донбасс от пророссийских сепаратистов, банд т.н. "казаков" и русских окупантов, передавали друг другу.

Свое оружейное мастерство он приобрел, изучая литературу. Сначала по телефону консультировал бойцов добровольческих батальонов, а потом не выдержал и рванул на передовую: помогал чинить стрелковое оружие, устанавливал пулеметы на бронемашины, испытывал их на линии огня.

Полгода Иван ездил к бойцам как волонтер, а потом и пошел добровольцем в АТО. Однако из-за позиции пацифиста и желания избежать прямого участия в боевых действиях — избрал службу в мастерской стрелково-артиллерийского вооружения.

Сегодня его разработки проверены в боях на фронте доказывают свою эффективность. А пулеметные установки для сил ПВО, созданные основанной им компанией Armorum Solutions, помогают защищать украинские города.

"Телеграф" поговорил с Иваном Савельевым, чтобы узнать, как ему удалось к этому прийти и как устроены частные предприятия по производству военных изделий.

— Иван, чем вы занимаетесь сегодня и какую роль выполняете в ВСУ?

— Сегодня я в должности начальника мастерской артиллерийского и стрелкового вооружения в одной из механизированных бригад. А также главный сержант роты. Мои обязанности – ремонт оружия, обслуживание, модернизация снаряжения и подготовка личного состава. Учу ребят обращение с оружием, в том числе импортным.

— Еще в 2014 году вы были пацифистом. Изучали вооружение, но в армии никогда не служили и воевать не хотели. Изменились ли эти убеждения за время полномасштабной войны?

— Да, эта позиция у меня была 2014-2015 годов. При этом в моей семье все военные. Я тогда даже радовался, что одна из бабушек Нина Ивановна оставалась мирным человеком. Пока разбирая семейные документы, не нашел ее военный билет… Сейчас я уже 10 лет в этой войне. Пацифистская позиция сменилась милитаристской. А служба рассматривается как работа и обязанность.

— Как вы развивали свои навыки и знания в области производства оружия? Учились самостоятельно, читая книги, был ли наставник?

— С самого начала меня это заинтересовало, как еще в школе учился. Много читал, сидел на уроках и на последних страницах тетради рисовал разные интересные устройства. В какой-то момент стало интересно, какое оружие использовали армии мира в разное время. Когда стал взрослее, то начали обращаться, чтобы что-то починил. Случался какой-нибудь образец оружия, я его разбирал и изучал. И так уже десять лет.

У меня еще два образования механические, это помогает понимать, как и что устроено в технике. В общем, оружие так или иначе, но схожее между собой. А когда ты уже 15 систем выучил, то следующая будет на какую-то из них похожа. Потому мне легко все дается.

— Как сейчас работает ваша мастерская по изготовлению военного оборудования? Что именно выпускает Armorum Solutions?

— Вся наша команда с начала полномасштабного вторжения пошла в ряды ВСУ. Это даже не обсуждалось. Но проект не перестал работать, потому что мы наняли людей. У нас есть целая мастерская по разным направлениям: ремонт оптики и электроники, снаряжение патронов для снайперов, изготовление пулеметных установок для сил ПВО. Также компания специализируется на радиоразведке, технических средствах разведки, системах связи и передачи данных для БПЛА.

— Кто ваши клиенты, отдельно военные или государственные органы?

— Мы официально обеспечиваем армию. Наши зенитные пулеметные установки обеспечивают несколько районов ПВО в разных городах. У нас очень хорошие мастера, поэтому если в Киеве сломались пулеметы, то нам могут позвонить по телефону и мы это решим.

Мы оформили все необходимые документы и начали сотрудничество с государством. Теперь компания может участвовать в государственных тендерах через платформу Prozzoro. В общем, стараемся продавать все по себестоимости.

Отдельно военные не являются нашими клиентами. В основном это выглядит так: обращаются, когда что-то сломалось, а мы смотрим разрешает ли наш внутренний бюджет и тогда передаем на безвозмездной основе. Наш директор компании, например, раз в месяц на определенную сумму тоже военным закупает что-нибудь. В Украине в нескольких городах локализовано производство военного оборудования. И вот в одном из них он закупает что-то и уже по заявкам частей распределяет.

— А за чей счет существует дело?

— Многое за свой счет. Как говорится, "война должна кормить сама себя". Я принципиально не собираю деньги в Интернете. Но у меня есть люди, которые могут помочь финансово. Например, нужен был дорогой станок для мастерской, мне подарили.

— Достаточно ли сегодня людей, опытных в этом деле?

— Нет, хороших мастеров мало. Спрос превосходит предложение. Особенно редкими считаются специалисты по оптике. Но есть профессии токарь, фрезеровщик, слесарь по металлу – таких людей проще всего переучить на оружие. И опять же работать с металлом, не понимая, как работает механика, тоже задача. Иногда нужно отремонтировать какие-то иностранные образцы. Ты первый раз видишь такое, открываешь инструкцию, а там все на английском, французском или немецком. Конечно, все языки не выучишь, поэтому приходится разбираться и со сложными системами.

— На какие образцы оружия вы ориентируетесь при создании своего?

— В начале 2014-го люди воевали оружием и оборудованием, которое было, в том числе и нашими разработками. Сегодня создавать совершенно новые образцы смысла нет. По той простой причине, что мы не успеваем справиться с тем, что у нас уже есть. Сейчас важны ремонт и модернизация. К примеру, импортное оружие может быть под разные типы патронов, поэтому приходится эту проблему решать. Иногда проще создать что-то здесь, а не искать человека, который привезет из Европы нужные патроны.

— Вы все части для изготовления оружия делаете самостоятельно?

— Помогает коммуникация. У нас может не быть чего-то нужного вообще, зато стоит целый контейнер чего-нибудь другого. Поэтому подключаем связи с другими мастерскими и обмениваемся при необходимости. Здесь главное узнать, есть ли оно хоть где-то, и тогда достать можно. Привлекаем также административные рычаги. Если что-то важное, то обращаемся к высшему руководству, и они уже решают вопросы логистики.

— Может, с кем-то заочно конкурируете?

— Мы скорее не конкурируем, а общаемся. К примеру, командование ТРО создали такую же мастерскую по нашему образцу. У бригады НГУ "Азов" тоже уже есть своя. У нас их боец несколько месяцев учился, смотрел, как все организовано и вел конспекты. И сейчас они сделали шикарную мастерскую. Тоже работают и ищут специалистов по всей стране. Работы много и кто-то должен это делать.

— Вы когда-то рассказывали, что Минобороны читает вашу страницу, а посты оказывают влияние на руководство. Сейчас этого нет?

— Буквально на днях Валерий Залужный офицеру рассказывал, как я в 2014 году советским пулеметом беспилотник сбил (смеется).

Но то, что было 10 лет назад и сейчас – это разные ситуации. Раньше действительно писал посты о проблемах на фронте. С течением времени мою страницу начало читать не только командование батальона, но и руководство Минобороны.

А сейчас я меньше пишу – много работы. И с самого начала большого вторжения не было таких ситуаций, чтобы мне пришлось обратиться к старым знакомым. Хотя бывают неприятные инциденты, особенно они касаются любителей Советской армии, которые лезут в те дела, в которых не разбираются. Но каждый раз никто кипиш не будет устраивать.

— Что больше всего изменилось со времени АТО/ООС и по сей день?

— Массовая мобилизация объединила много разных людей и у всех разные взгляды на жизнь и войну. Но без этого сейчас никак. Учитывая, что агрессия россии укоренена столетиями, то бороться еще долго, а может и бесконечно.