Тонкости трансляции войны: за какой контент можно попасть в тюрьму, и почему эти правила работают не для всех

Видеозапись, на которой российская ракета попадает в жилой дом в Кривом Роге, в результате чего погибли пять человек, среди которых — 10-летний ребенок и его мама, появилась в сети за считанные минуты после удара. По сообщению главы МВД Игоря Клименко, автор уже идентифицирован, его делом занимается СБУ. Несмотря на то, что публикация запрещенного во время войны контента далеко не впервые становится поводом к привлечению граждан к ответственности и всегда является поводом для публичного осуждения "репортеров без границ", данный случай был воспринят обществом несколько иначе.

В частности, журналист Юрий Божко на своей странице в Facebook интересуется: если обнародование фото и видео с места "прилета" карается законом, почему фотографии уничтоженных зданий появляются на официальных страницах глав ОВА, министров и даже президента Украины уже через несколько часов после ракетной атаки?

"Телеграф" обратился к должностным лицам и военным, чтобы выяснить, что именно запрещено снимать во время войны, и почему.

Закон, перед которым равны не все

Ровно через месяц после начала полномасштабного вторжения россии в Украину Верховная Рада приняла закон №7189, устанавливающий ограничения на обнародование некоторых данных в публичном пространстве на время действия военного положения.

В частности, во время войны гражданам запрещено распространять информацию (если она не размещалась в открытом доступе Генштабом ВСУ, Минобороны или в официальных источниках соответствующих ведомств стран-партнеров) о:

• направлении, перемещении международной военной помощи в Украину;
• движении, перемещении или размещении Вооруженных сил Украины или других военных формирований Украины;
• направлении, перемещении оружия, вооружения и боевых припасов в Украине.

Кроме того, в Украине действует запрет на фиксирование и распространение информации о:

• местонахождении военной техники, вооружения, имущества и личного состава;
• движении колонн военной техники и перемещении личного состава;
• режимных военных объектах и дислокации войск;
• объектах инфраструктуры, дорогах общего использования, блокпостах и укреплениях.

Невыполнение этих требований карается лишением свободы сроком от 3 до 12 лет, в зависимости от обстоятельств, мотивов и тяжести последствий совершенного преступления.

Исходя из этого, можно резюмировать, что под прямой запрет подпадает распространение информации, касающейся исключительно военных объектов и инфраструктуры, личного состава ВСУ и деятельности военных. Следовательно, автор фото или видео, на которых зафиксирован пролет вражеской ракеты или последствия ее попадания в гражданскую инфраструктуру, не может быть привлечен к ответственности.

Несмотря на это, на практике все обстоит несколько иначе. Столичные блоггеры, которые снимали и транслировали на многомиллионную аудиторию работу украинской ПВО, отделываются воспитательными беседами и виртуальными приговорами с испытательными сроками. Чиновники, публикующие фото чуть ли не с геолокацией военного полигона, на котором уже через неделю российские ракеты убивают 35 человек, не получают никакого наказания. Обычный гражданин, обнародовавший видео с "прилетом" в жилую многоэтажку, вдруг становится целью №1 для СБУ и удостаивается внимания лично главы МВД.

Позиция должностных лиц и объяснение от военных

Какая судьба ждет криворожского горе-блогера, пока неизвестно. Впрочем, судьям, которые будут выносить приговор, следует принять во внимание, что фото (а иногда и видео, созданные с помощью аэросъемки дроном) с места попадания российских ракет в жилые дома и объекты гражданской инфраструктуры, буквально ежедневно появляются на официальных страницах высшего политического руководства нашего государства.

При этом складывается стойкое впечатление, что время между ракетным ударом и публикацией якобы запрещенного контента зависит не от продолжительности "информационной тишины", а скорее от скорости работы профессиональных фотографов и модераторов страниц высокопоставленных должностных лиц.

Объяснений, почему за посты в соцсетях главы ОВА получают лайки, а рядовые граждане — судебные приговоры или, как минимум, публичную порку, не имеют и сами чиновники. По словам члена Комитета Верховной Рады по вопросам национальной безопасности, обороны и разведки Федора Вениславского, все случаи распространения информации, которая может быть использована врагом, должны рассматривать правоохранительные органы.

"Не вникая в юридические тонкости, а рассматривая ситуацию сугубо с военной точки зрения, публиковать нельзя ничего. Потому что это подсказка для корректировки огня противника. Что касается фото на официальных страницах, они появляются спустя некоторое время после попадания, когда мы видим, что пораженный объект никакого отношения к военным объектам не имеет. То есть, это была ошибка при расчетах противника и вероятность нанесения новых ударов по данному объекту, на самом деле низкая", — сказал в комментарии "Телеграфу" нардеп.

С тем, что такие, не слишком исчерпывающие объяснения могут сбивать с толку и возмущать общество, соглашается и военный эксперт Украинского института будущего, бывший сотрудник СБУ Иван Ступак.

По его словам, никаких нормативов относительно продолжительности периода "информационной тишины" после прилета законом не установлено, однако, вероятно, именно время играет ключевую роль в квалификации обнародованной информации.

"Со стороны действительно выглядит так, что фотография, опубликованная рядовыми гражданами — это корректировка врага, а сообщения глав ОВА — официальные сообщения. По моему мнению, дело в том, что во время ракетной атаки россияне мониторят наши соцсети и используют только что обнародованные фото и видео для корректировка огня. Чиновники действительно могут постить такие же фотографии, и даже более детальные, но делают это исключительно после завершения обстрела", — говорит эксперт в комментарии "Телеграфу".

Если правовая оценка постинга последствий российской агрессии носит несколько субъективный характер и подчас не поддается законам логики, то позиция военных по данному вопросу вполне ясна и четка. По словам спикера Воздушных сил, полковника ВСУ Юрия Игната, в идеале, в сети не должно было бы появляться вообще ничего, связанного с боевыми действиями, без согласования с военными. В то же время обвинения в "корректировке" обстрелов жилых массивов несколько притянуты за уши.

"Как можно скорректировать удар по дому, который стоит на одном месте 100 лет? Неужели вы думаете, что они без ваших фото не знают, где расположены многоэтажки? У них достаточно данных со спутника и информации от агентов на местах. Другое дело — трансляция работы нашей ПВО. Россиянам достаточно проанализировать два таких фото или видео с разных точек города, чтобы приблизительно понять, где расположена техника. Та же история с военной инфраструктурой. Если ракета упала в 40 метрах от стратегического объекта и вы сообщите об этом врагу, в следующий раз он будет бить точнее", — объясняет военный в комментарии "Телеграфу".

К счастью, вопрос ответственности за преднамеренное или даже случайное наведение вражеского огня на военные объекты в украинском законодательстве урегулирован четко, а системы ПВО меняют свое расположение после каждой отработанной ракетной атаки.

При этом есть одна неочевидная ошибка, которую нередко допускают как рядовые граждане, так и официальные лица, публикуя контент с места "прилетов", говорит Юрий Игнат.

"Фото обломков ракет. Не делайте этого. Видя кусок железа на земле, не каждый военный с первого взгляда сможет понять, чья это была ракета — летящая в дом российская или наша, которая пыталась ее сбить. Публикуя такие фото, вы рискуете дать врагу повод заявить: "Вот, смотрите, украинцы сами себя обстреливают, ведь это обломки их ракеты у разбитого дома", — объясняет военный.