Почему Украина должна гордиться итогами 2023 года на фронте: интервью с Евгением Диким, ч. I

К концу 2023 года Украина подошла с куда менее позитивным настро́ем, чем к концу 2022-го. Год назад нам удалось не только устоять перед широкомасштабной российской агрессией, но и отбить часть своих территорий, одержать ряд важных побед. Запад рукоплескал украинцам, поражаясь нашим мужеством. Строились планы дальнейшей деоккупации. Год спустя ВСУ и оккупационная армия застряли в позиционной борьбе, а западные медиа размышляют на тему: что будет, если Путин победит.

И всё это — на фоне снижения поддержки Киева со стороны союзников. И рассуждений американских аналитиков о том, как долго Украина продержится, если помощь прекратится вообще.

Эксперт Международного института демократий, экс-командир 2-й роты 24-го батальона "Айдар" Евгений Дикий в беседе с "Телеграфом" объяснил, почему ВСУ не удалось дожать врага, почему украинские военные не вышли к админгранице Крыма и почему конец 2023-го мы встречаем в настроениях "всё пропало".

Кофе летом-2023 в Ялте: что пошло не так

— Оправданны ли пессимистические настроения, которые царят под конец года среди множества украинцев и наших зарубежных партнеров из-за недостаточно положительных, как они считают, результатов в войне с Россией?

— Конец года в Украине отметился удивительными эмоциональными качелями. Если 2023-й мы встречали, едва ли не отмечая на календаре, сколько дней осталось до того, как будем пить кофе в Ялте, то в конце года просматривается противоположная тенденция. Исходя из того, что кофе мы пьем в Киеве, Львове и так далее, почему-то некоторыми был сделан вывод, что год — провальный, что войну мы чуть ли не проиграли. Однако для таких выводов объективно нет причин. Да, год был трудный. Но он был и продуктивным.

— С чем тогда связаны те самые эмоциональные качели?

— С тем, что мы сами захотели от этого года куда больше, чем объективно было возможно. И теперь выгребаем не так последствия "плохого года" (который, повторюсь, таковым не был), сколько последствия абсолютно завышенных ожиданий на фоне своей эйфории по итогам прошлого года.

— Как объективно оценить итоги 2023-го?

— Следует вернуться немного назад. В тот же 2022-й. Двух лет не прошло между ситуацией, когда Россия была глубоко уверена, что оккупирует если не всю Украину, тот Киев так точно в течение двух-трех дней. И даже наши ближайшие союзники придерживались плюс-минус такого же мнения, считая, что Украина падет спустя две-три недели после широкомасштабного российского вторжения.

Давайте будем честными. Больше половины украинцев также были уверены, что если Россия начнет настоящую интервенцию, шансов у нас нет. Все дискуссии фактически сводились к тому — насколько героически или не героически мы будем партизанить.

Что мы имеем в конце 2023-го? РФ с ее так называемой "второй армией мира" очень гордится тем, что смогла остановить украинское контрнаступление, не дав выбросить себя за "поребрик". И чтобы добиться такого "великого достижения" России пришлось провести самую большую мобилизацию со времен Второй мировой. Я проверял по многим источникам и могу абсолютно точно заверить — ни в Афганистан (в советское время), ни в Чечню (после распада СССР), ни на какую другую войну после 1945-го ни Советский Союз, ни РФ столько людей не мобилизовали.

То есть произошел самый больший "мобилизец" за почти 80 лет — и, так и быть, — россияне удержали оборону. По сути, мы поменялись с ними ролями. Но — не дожали. Именно так следует оценивать результаты уходящего года.

— Почему не получилось дожать агрессора?

— По разным причинам. Часть из которых от нас не зависела. Сильно подвели союзники. Но часть зависела и от нас. Это я о мобилизации. Тут в качестве поучительного урока следует разобрать — откуда у нас вообще взялась эйфория, чрезмерные ожидания, которые приводят к тому, что конец 2023-го мы встречаем в настроениях "всё пропало, зрада-зрадушка!"

А начинать следует со статьи генералов Залужного и Забродского, которая увидела свет еще в сентябре 2022 года. Именно там был очерчен стратегический замысел нашего наступления на 2023 год. Сразу уточню — никакой военной тайны в приведенных данных не было. Общее направление, общая задумка нашего наступления были очевидны любому, кто хоть немного разбирается в военном деле и географических картах.

Других вариантов быть просто не могло. Залужный и Забродский никаких секретов не выдавали. Зато делали важные посылы. Прежде всего — нашим союзникам. Генералы ведь описали не только, чего мы хотим добиться, но и — какой ресурс нам для этого необходим.

В декабре-2022 уже сам Залужный в интервью The Economist снова делал важные акценты. Напомню, что речь шла о 300-400 танках, 500 гаубицах, 700 бронемашинах. Эти цифры адресовались именно союзникам. Как и посыл о необходимости получения ВСУ дальнобойных ракет и современных боевых самолетов. Приводилась еще одна цифра — 40 бригад пехоты. Это уже был посыл Украине. И всё это для эффективного наступления нам необходимо было к весне-2023.

Именно при таких условиях мог быть выполнен оперативный замысел: выход летом к побережью Азовского моря, отрезание Крыма, деоккупация которого становилась уже чисто техническим вопросом. Отсюда и мечты о летнем кофе в Ялте.

— Что пошло не так?

— В реальной жизни после публикации этой статьи начались страшные политические качели у наших союзников. Давайте вспомним, как мы ломали политический барьер, чтобы нам в принципе согласились поставлять западные танки. А потом как эти танки, чуть ли не по одному, к нам доезжали. То же самое было со многими другими видами вооружений. Дальнобойные ракеты нам не дали, как и западные самолеты. Подкинули, правда, советские самолеты. Аж весной 2023-го. Таким образом, на момент ожидаемого начала нашего наступления союзники передали Украине приблизительно 15% от того ресурса, который мы заявили как необходимый для этого наступления.

— Каков на сегодня процент того, что мы получили из необходимого еще к весне-2023?

— Что-то между 30 и 40 процентами. Даже не половина! То есть, нам дали намного меньше, чем мы просили. Да еще и растянули поставки на девять месяцев! И продолжают тянуть…

— А что случилось с 40 бригадами пехоты?

— Тут тоже история не особо победная. К моменту начала наступления была сформирована примерно половина от необходимого количества. Лишь где-то к концу лета, а то и к осени доформировали то, что нужно было к началу весны. И это уже не Шольц или Байден [виноваты] с их задержками предоставления нам необходимых вооружений. Это наша мобилизационная система, а также отношение украинского общества к мобилизации.

Таким образом, тот ресурс, которой должен был предоставить наш тыл, также предоставлен не был. Мобилизация — акцентирую — не вопрос армии. Армия формирует бригады из тех людей, которые надели форму. А вот сколько их наденет форму — это вопросы к тылу. Констатируем: и наши союзники, и украинское общество свои обязанности для успешного наступления ВСУ не выполнили в необходимых объемах.

И меня удивляет, что при таком несоответствующем ресурсном обеспечении практически до конца осени тыловое сообщество пребывало в иллюзии, что всё пойдет по плану, намеченному годом ранее. У всех же, кто реально отслеживал процесс поставок к нам вооружений и формирования бригад, уже весной никаких иллюзий не было.

*Как значительная часть украинского общества умудрилась почти два года просидеть в теплой информационной ванне, почему для ВСУ продвижение вперед — не самое важное и какое соотношение потерь между украинскими и российскими военными, читайте во второй части интервью Евгения Дикого, которое выйдет в пятницу, 29 декабря, утром.