"Они верят, что россия победит": митрополит ПЦУ о Московском патриархате и "ждунах", ч.І

Бурные события в Киево-Печерской лавре весной и летом этого года поставлены на паузу. Московский патриархат покинул стены главной православной святыни Украины, но частично: там еще остаются монахи УПЦ МП.

По логике событий, в Лавре должна была оказаться Православная церковь Украины, ведь монастырь ПЦУ в Киево-Печерской лавре уже давно зарегистрирован. Юридически монастырь существует, но фактически помещений для монахов нет.

Почему так происходит и государство не спешит завершать процесс выселения УПЦ МП из Лавры? Кто в украинском парламенте тормозит принятие закона о запрете религиозных организаций, связанных с РПЦ? На что надеется Московский патриархат, проводя пиар-кампанию под названием "притеснения за веру"?

На эти и другие вопросы в интервью "Телеграфу" ответил архиерей ПЦУ, митрополит Белоцерковский Евстратий (Зоря).

— Какова судьба монастыря ПЦУ в Киево-Печерской лавре? Юридически он создан, но наместник о.Авраамий говорит, что нет помещений для монахов . Какая актуальная ситуация?

— Ситуация с Лаврой остается сложной, хотя с формальной точки зрения она абсолютно ясна и не двусмысленна. Структуры Московского патриархата, которые находились там, а это не только монастырь, возглавляемый Павлом Лебедем (наместник монастыря в Лавре от УПЦ МП. — Ред. ), но и управление Киевской митрополии, семинарии, другие менее известные учреждения, они потеряли любое законное право там находиться еще в конце марта этого года, когда был расторгнут договор. Им было предоставлено время для освобождения помещений.

Все видели, какое сопротивление оказывали представители Московского патриархата исполнению этих решений, ссылаясь на то, что им необходимо основание в виде решения суда. Такое решение суда уже есть. И часть структур Московского патриархата уже территорию освободила, но часть монастыря продолжает находиться там, несмотря на то, что это нарушение законодательства и имущественных прав государства. И то, что они там продолжают находиться, не позволяет в полной мере завершить процесс обретения государством контроля над его имущественным комплексом. Это усложняет процесс дальнейшего рассмотрения нашего запроса на предоставление помещений как храмовых, так и монастырских для работы монастыря Православной церкви Украины.

Наша принципиальная позиция состоит в том, что мы считаем невозможным, чтобы в Лавре прекращались молитва и монашеская жизнь. Ведь один из элементов российской пропаганды и пропаганды Московского патриархата — упорная попытка сравнить ситуацию в Киево-Печерской лавре с происходящим в 20-х годах прошлого века и в конце 50-х годов. Якобы государство изгоняет священнослужителей из монастыря. Но на самом деле это не так. Речь идет об изгнании "русского мира". Всеукраинская и всемирная святыня не должна являться одним из ведущих источников распространения этой идеологии.

— В таком случае, почему по вашему мнению, "русский мир" до сих пор находит себе убежище в Лавре? Почему нет точки в вопросе?

— Мы понимаем логику исполнителей, они хотят, чтобы все происходило максимально спокойно. Но с другой стороны, нельзя делать то, что в советское время называли "ленинским вальсом": шаг вперед, два назад. Однако представители Московского патриархата (мы знаем определенные настроения, мысли, которые там распространяются) до сих пор питаются мыслью, что все вернется в прежнее состояние. И все, что происходит сейчас с Московским патриархатом, это временные проблемы, которые раньше или позже разрешатся.

— Интересно, что им позволяет так думать?

— Они говорят, что была Оранжевая революция, был Ющенко, и тогда тоже говорили, что Московский патриархат будут ликвидировать, а потом пришел Янукович, и у них все стало хорошо. И они ждут. Непублично можно найти много примеров того, как они надеялись и надеются на "асвобадителей".

Они действительно верят, что рано или поздно россия победит и они восстановят за ее счет здесь свои позиции, свое присутствие. Пока им это дает надежду, они пытаются сопротивляться законным решениям.

Не секрет, что все, кто интересовался церковной жизнью, государственно-церковными отношениями, знают, какое огромное количество сторонников Московского патриархата во властных сферах. Часть их сбежала, как Новинский, часть обменяли, как, например, Медведчука, кого-то открыто обнаружили как российскую агентуру, того же Деркача.

Но многие, кто были в прошлом сторонниками Московского патриархата, так ими и остались и никуда не делись. Однако в условиях войны, огромного общественного возмущения позицией и ролью Московского патриархата в подготовке российской агрессии более двух третей наших сограждан выступают за запрет деятельности Московского патриархата в Украине. Это указывает социология. И те, кто являлся сторонником этой структуры раньше, сейчас им сложно проявлять себя в публичном пространстве таким образом.

Хотя мы знаем заявления, когда на встречах, обсуждениях звучит мнение чиновников, которые говорят, что нет в Украине Московского патриархата, а есть Украинская православная церковь.

Извините, это откровенная ложь. То, что это ложь, подтверждено религиоведческой экспертизой, проведенной государством во исполнение решения СНБО. И нет никаких реальных документальных подтверждений тому, что Московский патриархат в Украине разорвал свои связи с российским религиозным центром, кроме их заявлений.

Но их заявлениям мы не верим. А тем более у государства нет оснований верить. Но есть чиновники, которые отстаивают именно такую позицию: нет Московского патриархата. А это что? Это маркер. Раз человек так говорит, значит, он сторонник Московского патриархата, ведь он озвучивает нарративы именно этой структуры. И есть люди, которые под разными предлогами все эти процессы пытаются торпедировать.

В прошлом году их было больше, и деятельность их была более эффективна, и после того, как в начале декабря СНБО принял соответствующие решения, желающих проводить такую деятельность в публичной плоскости стало меньше. Некоторые из публичных сторонников МП вообще были уволены с должностей и потеряли властные рычаги влияния, но все равно они остаются.

Поэтому такая растянутость процессов в том числе и по Киево-Печерской лавре объясняется не публичной, но абсолютно реальной попыткой саботировать те решения, которые государством уже были приняты в ожидании того, что каким-то образом фортуна обернется в их пользу и они сохранят за собой не только Лавру, но и все возможности и объекты, которые были у них до начала войны.

— Я правильно понимаю, что по этой причине из-за таких людей во власти правительственный законопроект о запрете Московского патриархата не голосуют и даже не выносятся в сессионный зал?

— Думаю, одна из причин состоит в том, что в парламенте действительно есть те, кто продолжает поддерживать Московский патриархат публично или не публично. Мне трудно поверить в то, что парламент, в нынешних условиях работающий и голосующий, вдруг проявляет такое непонимание.

Кроме того, определенными ложными нарративами пользуются и манипулируют для формирования иностранного мнения.

— Что именно имеете в виду?

— Ну, даже сама формулировка "запрет Московского патриархата в Украине". О чем идет речь? Для одних это представление, что сегодня батюшка с женщинами в церкви молятся (как они говорят, за Украину, за мир) и здесь ни с того ни с сего их запрещают. Этот образ пропаганда МП всячески эксплуатирует. Словно речь идет именно о запрете религиозной жизни тех, кто сейчас является последователями Московского патриархата.

На самом же деле, если внимательно прочитать законопроект, то речь идет совершенно не об этом. Речь идет о запрете украинским религиозным организациям иметь какие-либо связи, подчиненности, выполнять любые распоряжения и входить в состав религиозных организаций, центры которых находятся в стране-агрессоре. И это абсолютная калька всех тех решений, которые за последние полтора года были сделаны государством по отношению к россии.

У нас запрещена деятельность российских финансовых учреждений и российских медиа. У нас с россией нет никаких взаимосвязей ни в транспортной сфере, ни в энергетической, ни в других областях. Единственное исключение – религиозное. Поэтому, используя ложные нарративы, сеть сочувствующих россии на Западе, пытаются давить на украинское государство, что это нарушение свободы вероисповедания, нарушение прав человека.

Еще один важный элемент – если структура, которая называет себя "Украинская православная церковь", действительно решила отделиться от Московского патриархата и независима от РПЦ, как они пытаются убеждать общество и государство, тогда нормы правительственного законопроекта никоим образом их не касаются. А если они опасаются, что эти нормы их будут затрагивать, то это еще одно свидетельство лжи, что на самом деле они остаются в составе Московского патриархата.

Мы не раз говорили, как только эти инициативы появились, что мы поддерживаем законопроект. За исключением Московского патриархата все остальные церкви и религиозные организации на встрече со спикером парламента, высказывались положительно по этому правительственному законопроекту.

Можно нашу церковь считать заинтересованной и необъективной стороной, но католические, протестантские церкви, иудеи, мусульмане смотрят на эту ситуацию со стороны и подчеркивают, что не видят в этом законопроекте ничего такого, что действительно нарушило бы свободу совести и вероисповедания. Напротив, это законопроект, призванный оградить украинских граждан и духовное пространство Украины от российской гибридной агрессии.

* Об информационной стратегии Московского патриархата в Украине, монахах УПЦ МП, которые до сих пор остаются в Лавре и российском влиянии на Ватикан, читайте во второй части интервью с Евстратием (Зорей).