Помощь бизнесу точно будет после войны. Сейчас средства в бюджете на это ограничены, – Даниил Гетманцев

Глава налогового комитета парламента Даниил Гетманцев — один из главных ньюз-мейкеров президентской партии "Слуга народа". Его высказывания и инициативы больше всего обсуждаются в украинском обществе. "Телеграф" поговорил с депутатом об экспорте зерна из Украины, ситуации с указом о лишении гражданства, в частности, Коломойского и Корбана, законе об олигархах, помощи бизнесу, его отставке и планах по восстановлению Украины.

Если бы президент предложил мне отставку, то она бы состоялась

— Вас постоянно отправляют в отставку. Фейсбук-сообщество, бизнес, общество. О вашей отставке пишут чаще всего. Как вы к этому относитесь?

— Я не согласен с обобщением бизнеса и общества. Я искренне и плотно общаюсь с бизнесом, с разными ассоциациями, с реальным сектором бизнеса. Каждый день. Мой прямой телефон находится в открытом доступе. Обсуждаю разные вопросы, иногда очень сложные. Я не стараюсь быть популярным и нравиться, но и никогда не лгу, стараюсь быть откровенным и конструктивным. Поэтому у нас с представителями бизнеса очень мало вопросов, где мы не достигаем согласия.

Что касается инициатив отдельных лиц по моей отставке, то я нормально отношусь к этому, ведь у нас демократия. И эта демократия даже в войну позволяет расшатывать ситуацию во власти тем лицам, кому уровень собственной морали это позволяет. Я бесспорно понимаю, что я неудобен для многих: контрабандистов, уклоняющихся от налогообложения конвертаторов. В определенные моменты они объединяются и проводят определенные акции враждебные, это происходит с 2019 года. Ничего нового. На самом деле здесь нечего обсуждать. Если у человека нет настоящих врагов – он ничего толкового в жизни не сделал.

Но содержание этих акций, состав фронтменов: провозглашенные профессора, специалисты по сыроедению, команда Януковича и другие фрики, каждый раз уверяет меня, что я делаю правильные вещи.

— Хоть раз в ваших разговорах с президентом поднимался вопрос вашей отставки?

— Если бы президент предложил мне отставку, она бы состоялась. Но я вижу поддержку с его стороны.

— Есть информация, что Коломойский был лишен гражданства. Нельзя утверждать с уверенностью, потому что реального указа не видим, но также находившегося в перечне Геннадия Корбана уже не пускают в Украину. По вашему мнению, может ли это быть сделано для того, чтобы вынести Коломойского за скобки закона об олигархах?

— Вы строите очень сложную конспирологическую конструкцию. Нет, это совершенно не так, ведь статус олигарха по закону не привязывается к гражданству. Закон оперирует категорией "лицо". Кстати, я не слышал, чтобы Коломойский очень беспокоился законом об олигархах и его влиянии на себя.

— На днях Данилов сказал, что 86 человек могут попасть в реестр олигархов. Мы уже могли видеть, что, как говорят представители Ахметова, и он сам, именно в связи с этим законом он сворачивает медиа бизнес в Украине. Кое-кто говорит, что это только повод и на самом деле он просто не хочет сейчас терять деньги на СМИ. Ваше мнение: нужно ли именно сейчас реализовывать этот закон об олигархах или, возможно, нужно отсрочить его на время войны?

— Война дает уникальный шанс, чтобы мы сломали хребет олигархическо-клановой системе. Речь идет не только о 30-40 фамилиях, а также и о кланах внутри правоохранительных органов, государственной службы, таможни. Эта система 30 лет сдерживала развитие нашего общества и кормила себя за счет общества.

Поэтому я не считаю, что этот закон нужно откладывать. Как раз сейчас нужно подвести черту под нашим тяжелым постсоветским наследием и начать жизнь по закону.

А решение Ахметова, я думаю, больше бизнесовое, чем политическое. Сегодня большой медиа холдинг – это большой минус в балансе его активов. Поэтому чисто математически он поступил верно.

— Велись переговоры по разблокированию портов, и уже есть договоренность по так называемым зерновым коридорам. Хотя сразу после подписания договора россия обстреляла порт в Одессе. Как вы думаете, почему на это пошел путин, ведь его стратегия нас экономически обескровить, и имеет ли будущее этот зерновой коридор (перед публикацией интервью первое судно вышло из порта Одессы в направлении Ливана — Ред.)?

— Заблокированные порты – это один из фронтов, на котором идет битва. Для Украины разблокированные порты — это валютная выручка, возможность аграриям работать, рынки сбыта нашего сырья, которое сегодня слишком дешево внутри страны. Налоги в конце концов. Решение этой логистической проблемы – это большая победа.

— Сколько мы теряем из-за блокировки портов за неделю?

— В начале полномасштабной войны россия заблокировала более 25 млн.т. украинского зерна, создавая искусственные условия для голода миллионов людей по всему миру. На морской путь приходилось 80% экспорта зерновых.

Украина уже начала первую часть плана восстановления

— Что касается "плана Маршала" для Украины. На конференции в Лугано было озвучено создание украинского банка развития. Некоторые собеседники говорят, что это может быть государственный "Укрэксимбанк". Что это должен быть за банк?

— Речь идет о создании банка по аналогу немецкого KFW, созданного после Второй мировой войны — через него осуществлялись инвестиции в немецкую экономику. Этот банк сможет кредитовать операции и бизнес с повышенной степенью риска, нормативы для его деятельности будут снижены. Также он будет освобожден от налогообложения прибыли, его функция будет именно в насыщении экономики Украины дешевыми кредитными деньгами. Он не будет зарабатывать деньги на обычных условиях банковской деятельности. Хотя KFW в Германии до сих пор действует, является прибыльным банком и классным примером банковской деятельности.

Мы должны обеспечить бизнес кредитными деньгами, и этот вопрос уже согласован с Нацбанком, с Правительством и является одной из составляющих плана по восстановлению Украины.

— Как раз относительно плана восстановления, вы секретарь Совета по восстановлению Украины. Насколько целесообразно уже сейчас говорить о восстановлении страны, если мы точно не знаем, когда война закончится?

— Говорящие о нецелесообразности люди просто не читали план по восстановлению Украины. Первая часть "Устойчивость" — до конца 2022 года, рассчитанная на 60 млрд евро и кое-что из него мы уже начали делать, например, закупку энергоносителей на зиму. Если не будет реализации этой части, мы до восстановления вообще можем не дойти.

— Некоторые блогеры жестко критикуют разработанный вами план обновления Украины. К примеру, Андрей Длигач.

— К сожалению, не знаю кто такой Длигач, возможно, и неплохой блогер. Но для того, чтобы что-то критиковать, без сомнения необходимо:

1. обладать базовыми знаниями;
2. прочесть предмет критики.

К сожалению, большинство из тех, кто критикует план, представленный правительством, его даже не читало. Поэтому критика беспредметна, а оценки не обоснованы фактами. Ничего не поделаешь – поверхностность – признак времени. Но у медали есть и другая сторона — тот, кто ознакомлен с планом, признает и его уровень, и глубину несмотря на то, что с отдельными положениями может не согласиться. Я больше склонен доверять членам Advisory Board — экономистам с мировым именем, участвовавшим в разработке Плана. Но это определенно вопрос вкуса (смеется).

— То есть, эту критику считаете неконструктивной?

— Советую прочесть работу Людвига Эрхарда "Благосостояние для всех". Великий германский государственник и реформатор подробно описал послевоенные реформы в Германии, начиная с реформы 1948 года. Работа представляет очень личностный перевод событий того времени, особенности жесткой политической борьбы и огромный вал огульной критики в адрес власти со стороны оппозиции. Вы знаете, я был шокирован, до сих пор мне казалось, что оппозиция в Германии после второй мировой ввиду очень свежего и очень трагического исторического урока была более ответственной перед собственным народом. Нет, все как у нас. Голая борьба за власть. Кроме близкого для нас опыта реформирования поствоенной страны, из книги вы поймете, что все важные и нужные стране реформы в процессе их внедрения вызывают безумную оппозицию и критику власти, критику огульную с широкого фронта от тех, кто защищает свой статус кво, к тем, кто стремится самоутвердиться и просто борется за власть. Поэтому все нужные непопулярные реформы могут состояться только тогда, когда есть люди, способные взять на себя ответственность и довести дело до конца. Я, безусловно, к этому готов.

— А чем занимается Рада (речь о Совете по восстановлению Украины — Ред.) сейчас? Вы в июне представили драфт плана по восстановлению, что дальше?

— Сейчас мы устраняем некоторые разногласия по поводу этого плана, обсуждаем его с бизнесом, чтобы выйти на документ, который Нацсовет сможет утвердить. С нами работают и зарубежные эксперты: Майкл Макфол, Иван Миклош, Юрий Городниченко, Саймон Джонсон, Екатерина Матернова, Джеймс Хоуп и другие.

В рамках Нацсовета работает 24 группы, в каждой есть представитель от парламента, от Офиса президента и Правительства. Каждая рабочая группа насчитывает от 50 до 250 членов. Они работают над предложениями и проектами. После Лугано мы план опубликовали, широкая общественность присоединилась к обсуждению, можно сказать, что сейчас идет второй этап широкого согласования Плана, который будет окончательно утвержден.

— В Лугано было договорено о 1,9 млрд долларов на восстановление, однако мы реально не знаем, какой вред нам еще нанесет россия. А о каких сроках реализации Плана идет речь?

— Первый этап Плана — "Все для Победы" — рассчитан до конца года. Восстановление страны намечено на 2023-2025 годы. Это с учетом того, что война завершится к концу года. Если нет, все эти сроки будут передвигаться.

А модернизацию страны с учетом членства в ЕС мы запланировали на 2026-2032 годы. В общей сложности план рассчитан на 10 лет.

— Кто будет выполнять План, и кто будет определять объемы и направления финансирования?

— Я предложил сопредседателям Нацсовета создать Агентство по восстановлению страны в структуре органов исполнительной власти. Это орган, который должен обеспечить эффективное проведение конференции в Берлине, координировать деятельность всех государственных структур по выполнению плана (первый этап которого уже продолжается), разрабатывать предложения для Нацсовета по изменению плана (план является живым документом), вести сайт Плана и самое главное – выстраивать отношения с донорами технически. Мое предложение нашло поддержку коллег.

Европа с нами станет сильнее

— Что касается будущего экономики: многие бизнесы закрылись, некоторые сферы вообще не работают, например, туризм. Мы надеемся на деньги Запада, на кредиты. Какое ваше видение, какие сферы нужно развивать в Украине дальше, ведь экономический ландшафт изменился уже сегодня? В интервью Бабелю сказали, что локомотивом должен стать оборонный комплекс, сельскохозяйственная переработка и IT. На них мы будем делать акцент?

— Нам нужно обеспечить верховенство права, прозрачность публичных данных, корпоративное управление, деолигархизацию, реформу государственной службы. Это нужно сделать, чтобы наше общество вообще имело шансы на развитие. Это нулевой цикл реформ. Если говорить о поддержке конкретных отраслей, то в Плане речь не идет только о каких-то отдельных сферах. Речь идет о проектах: развитие переработки, строительство системы ирригации, рекультивация поврежденных земель, строительство, производство мебели, машиностроение, металлургия, IT. И это только отдельные проекты Плана. Основная цель нашего плана – это топ-25 индекса экономической сложности. То есть, изготовление в Украине сложных товаров, с высоким уровнем переработки. Когда мы, например, не производим кукурузу, а из кукурузы делаем комбикорма, откармливаем ею поросенка, из поросенка делаем колбасу и уже ее продаем здесь или экспортируем.

Мы должны вплести нашу экономику в производственные цепи Европейского союза. Мы не должны питать иллюзий: наш транзитный потенциал будет оставаться ограниченным. Если когда-нибудь можно будет что-то снабжать транзитом в ЕС, то будем это использовать. Но в ближайшие годы мы едва ли будем хабом между Китаем и Европой.

Мы точно не будем в топ-5 странах мира по металлургии. Потому что мы потеряли два мощных завода. Но в топ-10 можем остаться. Но наша задача – это не списки и красивые маркетинговые фишки, – давайте наконец повзрослеем. Наша задача – иметь мощную диверсифицированную экономику, которая базируется на многих бизнесах с высокой долей переработки и сложных производствах.

— Это то, что мы сможем предложить Европе?

— Это устойчивые цепи поставок, доступ к ресурсной базе, усиление безопасности, в том числе энергетической. Мы в течение десяти лет построим два блока атомных электростанций, разовьем водород, ветровую и солнечную энергетику. В плане есть проекты под это, и я уверен, что и деньги под это будут. Мы сможем экспортировать электроэнергию в Европу и на этом зарабатывать деньги. И, кстати, уже зарабатываем!

Я убежден, что Европа с нами станет сильнее.

Касательно санкций против россии — чудес не бывает

— Санкции против россии. Работают ли они? Появляется много информации о том, как россии удается обходить санкции. И раздаются призывы с Запада по поводу ослабления ограничений. Возможно ли дальнейшее постепенное ослабление санкций в отношении россии?

— Во-первых, мы благодарны всем нашим партнерам из ЕС за семь пакетов санкций, а также многочисленные санкции на уровне отдельных стран. Конечно, мы хотели бы, чтобы их было еще больше и еще быстрее, но, цитируя классика, – "имеем, что имеем".

Во-вторых, санкционный маховик – он очень инертен, а отдельные санкции, как, например, по углю и нефти/нефтепродуктам до сих пор не вступили в полную силу, особенно это касается именно нефтепродуктов как продукции с большей добавленной стоимостью, для которых переходный период – 8 месяцев, отсчет начиная с июня. Тем более по нефти/ нефтепродуктам санкции частичны.

В-третьих, полное эмбарго против российских углеводородов, включая газ и тотальный запрет российской нефти/нефтепродуктов, остается ключевым условием для ослабления "страны — бензоколонки". Эксперты посчитали, что если взять совокупно всю помощь от ЕС, которую мы получили с начала войны разного характера, то на 1 переданное нам евро, государства ЕС платят россии 10 евро за нефть и газ.

В-четвертых, санкции, к сожалению, не стали глобальными. Не могу не поддержать мнение президента, что война бы моментально прекратилась, если бы все страны мира ввели санкции против рф. А так у россии есть возможность без ограничений зарабатывать, манипулируя ценами и искусственно созданными дефицитами, на торговле с такими "друзьями", как Китай, Индия, Иран, ряд государств Латинской Америки.

Все это в значительной степени объясняет, почему санкции против россии пока не являются решающими для изменения ее поведения, как нам хотелось бы… россия отреагировала на санкции не так трагически, как мы планировали. Выручка от энергоносителей выросла, выросли цены.

Но бесспорен и тот факт, что санкции против агрессора работают. Если бы российская пропаганда не пыталась обосновать обратное, санкции финансово и технологически ослабляют экономику агрессора. На уровне отдельных стран уже начинают политически обсуждаться механизмы передачи арестованных российских активов, в том числе покрытия убытков от агрессии и восстановления Украины. Вместе с усилением энергетического эмбарго и других секторальных санкций все это приближает нашу победу.

— Вы сказали, что последствия для россии все же могут быть трагичны, а какой промежуток времени?

— Это противостояние и здесь сложно что-нибудь прогнозировать. Чудес не бывает. Эта война с блицкрига превратилась в войну в истощение. В 40-х годах прошлого столетия такое же противостояние длилось 4 года, но мы выстояли и победили. Я не говорю, что война будет продолжаться 4 года, но она точно не завершится за один месяц.

Сейчас на помощь бизнесу нет средств

— Какая, по вашему мнению, будет экономическая ситуация осенью и зимой?

— Вы меня знаете давно и знаете, что я не лгу. Потому я не буду создавать иллюзий. Да, ситуация непростая и она будет ухудшаться, если острая фаза будет продолжаться. По данным Нацбанка, в мае 14% предприятий прекратили свою деятельность вообще, и половина предприятий сократили свое производство более чем на 30%. Сокращение ВВП в 2022 году прогнозируется на треть, цены вырастут на 31% к концу года, на фоне инфляции реальная заработная плата сократится на 26,9%, безработица составит 28,9%, а дефицит сводного бюджета достигнет 17,9% ВВП, сальдо платежного баланса прогнозируется на уровне минус 9 млрд. долл. Это все безусловно плохо, ситуация очень тяжелая, мы должны давать ей трезвую оценку, а с другой стороны понимать, что никакой катастрофы нет. В стране война и это не может не отражаться на экономике. Наряду с этим, мы должны понимать, что даже по сравнению с 2014-2015 годами, когда вызовы были намного меньше, финансовая ситуация в стране несравнимо лучше. Да, без сбоев работает стабильная банковская система. Лишь один небольшой банк с начала войны признан неплатежеспособным, банковская система сверхликвидна, а уровень инфляции хоть и достаточно велик (21,5%), но все же сопоставим с инфляцией в странах ЕС, где никакой войны нет (Польша – 15%), несмотря войну экономика активно детенизируется — поступления по НДС выросли год к году в июле более чем в 2,5 раза. Поступления выросли в разы, несмотря на значительную часть неработающей экономики! С начала года нет ни одного месяца, когда поступления НДС были бы меньшими год к году.

Безусловно, мы сделаем все, чтобы поддержать бизнес и экономику, но, если речь идет о бюджетных программах — на сегодняшний день это вопрос приоритетов, давайте будем откровенны. На это нет средств. Нашим абсолютным приоритетом является армия. Вторым – социалка. Третьим – зима. Поэтому в зависимости от ситуации, мы будем реализовать столько ресурсов, сколько потребуется для того, чтобы выстоять на фронте. А помощь бизнесу будет до конца войны значительно ограничена. Мы уже сделали, что могли, введя 2% налог вместо НДС и налога на прибыль, освободив от уплаты всех налогов маленьких предпринимателей, ограничив штрафы, проверки и лицензии, расширив программу 5-7-9. Все это позволило вернуть экономику к жизни в тех регионах, где не стреляют.

Однако, несмотря на то, что война, очевидно, не лучшее время для инвестиций, есть компании, которые хотят инвестировать именно сейчас.

— В какие сферы?

— В производство материалов для энергосберегающих домов. Это крупная ирландская компания. Они хотят во Львовской области открывать завод. Мы встречались 3 недели назад. Интерес к нашей стране безумный. Военные риски сдерживают бизнес. Но мы активно ищем варианты решения через программу страхования, предусмотренную в Плане обновления страны.

— Вы говорили, что может быть предоставлена помощь для бизнеса. Это может произойти в обозримом будущем?

— Помощь будет точно после войны. И мы будем вкладывать в это деньги. Существенная помощь предусмотрена Планом обновления. Но сейчас у нас дефицит бюджета в 5 миллиардов долларов ежемесячно. Можем сколько угодно ругать Нацбанк и Кабмин, но они действительно делают лучшее для того, чтобы удержать ситуацию.

Однако очевидно, что сейчас наши ресурсы для помощи бизнесу очень ограничены.

— Как вы оцениваете деятельность налоговой?

— Ничто не оценит деятельность ведомства лучше, чем цифры. Понимаю, что это совместная работа и бизнеса, и власти. Благодаря ей мирный план за 7 месяцев 2022 года был перевыполнен на 4% или почти на 15 млрд. грн., а год к году поступления увеличились на 85 млрд. грн. или на 25,5%. При этом июль перевыполнен на 25,5 млрд. грн. год к году. И это при значительном сокращении экономики! Очевидно, что налоговая несмотря на все препятствия выполняет задачи президента по детенизации. Эти показатели – это собственно и есть детенизация в чистом виде, о которой многие говорили, но ни у кого не доходили руки. Только одна Львовская область, которая всегда была сосредоточением грязных схем по уклонению от налогообложения, в июле вдвое (!!!) превысила план и показатель прошлого года по НДС, принеся стране один миллиард гривен только от этого налога. Вы представляете, сколько можно было собрать в мирное время, если бы полностью прекратить уклонение, как это сделали налоговики в войну, и экономика работала бы на полную?

— Решение Нацбанка о курсе гривны в принципе отразится на каждом украинце, за это тоже будет уплачено с каждого кошелька.

— Цены растут не из-за решения НБУ, а из-за инфляции. В том числе из-за того, что Нацбанк выкупает ОВГЗ у Министерства финансов, а стерилизовать инфляцию через привычные инструменты уже не может. Это происходит в результате объективных обстоятельств, если войну считать таким обстоятельством. Нацбанк решил пересмотреть курс, чтобы стабилизировать гривну.

— Целесообразны ли были недавние отставки, в частности, генерального прокурора и главы СБУ?

— Вы меня спрашиваете не о моей сфере, и вы видели, что ушедшие люди сделали это спокойно, оставаясь в команде. Я думаю, это нормально, когда в войну принимаются такие решения. И это нормально, когда человек с одного участка работы переходит на другой.

— Как вы оцениваете назначение Костина генпрокурором, а Совгири членом Конституционного суда?

— Честно, не знаю, кто рекомендовал в список Костина, знаю, что с того момента прошло 3 года. И эти три года, а особенно последние 5 месяцев показали, кто чего стоит. Костин – человек, с которым можно идти в разведку, мы многое прошли вместе, и я убежден в порядочности и личных его качествах. Равно как и убежден в том, что он является специалистом высокого класса. То же могу сказать про Совгирю, которую знаю гораздо дольше, чем Андрея, и могу поручиться за нее как за человека, так и как за специалиста.

— Я о коллизии со сроком сложения ею депутатских полномочий…

— Ну, оставьте во всем видеть зраду. Полномочия были сложены в день назначения на должность. Это полностью соответствует Конституции. Нет никакого значения, какое из этих решений (назначение или сложение полномочий) принято первым, а какое вторым.

— Возможны ли дальнейшие отставки в правительстве? Ибо наши источники говорят, что это возможно и скоро.

— Я не буду критиковать никого публично. У нас, как и в любой команде, есть, что усиливать, это правда. Но речь не идет об отставке правительства. Нас удовлетворяет премьер-министр, я думаю, что он на своем месте. Очень классно по-бойцовски проявил себя в первые недели войны. В целом же кадровые изменения в Правительстве, как и в других органах, будут происходить постоянно. Это нормально, потому что это война и кто-то не справляется, не выдерживает, не делает то, что нужно. И у нас нет времени ждать, пока кто-то научится.

— Недавно министр экономики Юлия Свириденко опубликовала свой манифест о "прыжке экономики", который более характерен для оппозиционного политика, чем для человека, более двух лет находящегося у власти на разных должностях. Может быть, она собралась в оппозицию?

— (Смеется) Не знаю, стоит спросить у нее. Но действительно такое прозрение по форме и по содержанию довольно странное и, учитывая стаж высокопоставленного чиновника, запоздалое. Госпожа Свириденко будто намекает, что кто-то не дает ей реализовать те вещи, с 90% которых трудно не согласиться. Верховенство права, приватизация, упрощение трудового законодательства, дерегуляция – это наша совместная программа с 2019 года. В парламенте мы приняли все необходимые решения. Каких еще решений не хватает? Убежден, что у первого вице-премьера есть достаточно полномочий и поддержка от всех нас для реализации объявленной программы действиями, а не громкими заявлениями. Чтобі выполнять и добиваться совершенно правильных вещей, о которых говорит министр на ее должности. Вместе с тем по некоторым заявлениям я бы был несколько осторожнее.

— Вы о сокращении до 30% ВВП с перспективой уменьшения до 20%?

— В частности, об этом. Я уже комментировал недавно этот странный пассаж министра. В противном случае они дискредитируют не только нас лично, но и всю команду. Не думаю, что над этим предложением уважаемая министерша поработала достаточно глубоко с точки зрения ситуации, в которой страна находится и структуры расходов государственного бюджета, которые волей-неволей намного выше 30% ВВП. Кого министерша или Кабмин, если это согласованная позиция, предлагает оставить без денег для проведения чудо-реформы? И второе – а зачем ее проводить? В цифре 30% есть некая сакральность? Напомню, что в мире очень много стран, имеющих процент перераспределения менее 30 – Сомали, Гватемала, Бангладеш, Гвинея, Уганда, Того, Танзания, Кения, Судан, Нигерия, Гана, Бенин, Зимбабве, Пакистан, Непал, Нигер и многие другие. Так, низкий процент перераспределения имеет также и Сингапур, такой же, как Мадагаскар. Так что же так в Сингапуре и что не так в Мадагаскаре? Магия цифр соблюдена. Возможно, разница в том, что Сингапур использует собранные средства эффективно, обеспечивает верховенство права, инфраструктуру, доступные государственные сервисы, а Мадагаскар нет? Возможно, и нам следует сосредоточиться не на магии цифр, а на эффективности использования народных средств вместо того, чтобы в войну пересказывать мифы ФБ-"профессоров"? Я советовал бы коллегам чиновникам отказаться от поиска простых и легких ответов на сложные вопросы. Особенно в войну.

Работать на выборы и рейтинги сегодня может только законченный подонок

— А какая ситуация во фракции сейчас? Весной активно обсуждались выборы, но уже сейчас говорят, что это якобы не ко времени. Продолжались разговоры, что фракция и партия нуждаются в обновлении, и что этот процесс происходит уже сейчас, что не все пойдут дальше с президентом. Так ли это?

— Я категорически против самого упоминания слова "выборы" сегодня. Работать на них и на свои рейтинги в условиях войны может только законченный подонок. Кстати, мы с вами видели таковых на блокпостах при передаче на камеры гуманитарки бойцам или фотки в форме с оружием. Такой тупой пиар говорит о том, что в детстве мама и папа не рассказали мальчику, что такое "добро" и что такое "зло". Нехватка воспитания.

Война показала, кто есть кто. Это касается не только фракции. Сейчас время государственников, а не политиков. Поэтому в стране укрепились те, кто являются государственниками. А политики остались вне процесса. Грустно смотреть на их жалкие попытки что-то критиковать. Ибо именно в войну проявилось у многих отсутствие содержания, наполнения, смыслов. С людей сняли костюмы и галстуки, и под ними у некоторых ничего не оказалось. Пустота. Но про подавляющее большинство нашей фракции я такого сказать не могу. Все были на местах. Были отдельные дрожащие деятели, но пусть это останется на их совести. Война показала, кто держит удар, а кто нет. Наверное, такие испытания нам Бог для этого и посылает.

Команда президента прошла определенное очищение этой войной. Но я против того, чтобы даже вспоминать о выборах сейчас.

— А в "Слуге" много тех, кто удар не выдержал?

— Не много, но больше, чем хотелось бы.