Через два месяца на доставку, сервисы и вкусную еду у россиян не будет денег

В такое переломное кризисное время хорошие люди часто говорят себе: каждый должен делать свое дело лучше прежнего, дизайнер — лучше рисовать, журналист — лучше писать, водитель лучше водить, а руководитель — лучше руководить, так и справимся.

В кризисном управлении это называют work avoidance. Вместо того, чтобы принять кризис и изменить правила, как сделала та же Мария Кожевникова, ты пытаешься закопаться в прежнюю рутину, скрыться за фасадом профессиональных обязанностей и по сути притвориться, что ничего особенного не происходит. Мозг человеческий устроен так, нечего поделать, и чем менее он информирован, накачан и прокачан, тем сильнее поддаётся этой слабости.

При этом катастрофа от этого не становится меньше. Россия и похорошевшая Москва не будут прежними по крайней мере для нашего поколения. Сколько ни старайся ты, дизайнер, рисовать, уже поздно. Когда-то от тебя еще что-то зависело, но сейчас уже нет. И от твоей работы тем более.

Для цветов, подкастов, сыроварень и такси через два месяца не останется платёжеспособного спроса. И злая ирония заключается в том, что на доставку, сервисы и вкусную еду не будет денег в то числе и потому, что в момент перелома каждый продолжал заниматься своим делом, а не брал ответственность за спасение хотя бы будущего, как сделала Кожевникова — даром что прос*ано настоящее.

Отчасти отголосок такого отношения к жизни с тем же примерно мышлением мы все эти годы мы могли наблюдать в Донбассе, Кузбассе, Тагиле и других территориях с той разницей, что здесь благополучие складывалось из обмена физического труда на деньги. "Некогда нам выбирать/митинговать/требовать/думать, нам работать надо", "Мы всегда работали, а они они всегда искали, как бы на нашем труде попаразитировать". "Мы люди труда, нам все это ваше западное неинтересно". Мы часто слышали эти слова. Конечно, печально, что в массовом сознании умственный труд все еще считается ненастоящим, а соответственно его продукт и экономика знаний — непонятной иллюзией, черт с этим. Но ведь и сам по себе труд все еще рассматривается как механическое действие не предполагающее ничего кроме получения в обмен на него средств к существованию. В этом смысле жители больших городов относятся к своей работе дизайнеров/продюсеров/аналитиков/клерков точно так же, как и рабочие Кузбасса и Донбасса. Этот труд не имеет никакой идейной мотивационной основы помимо увеличения личного благосостояния.

Тогда как инициатива, адаптивная работа — усилия направленные на качественное изменение экономической и общественной основы как на уровне организаций так и на уровне страны — трудом не считается. Люди не считают себя актерами в этом процессе и отдают эту функцию/начальникам, которые никогда не будут ничего менять поскольку заинтересованы в сохранении статуса-кво.