"Отдают перемешанные останки": в ГУР и МВД рассказали о переговорах с Россией по обмену тел и масштабах работы

Украинцам следует осознать, что именно усложняет процесс возвращения тел погибших военных

После нескольких лет полномасштабной войны вопрос репатриации тел украинских погибших военных и гражданских остается одной из самых больших гуманитарных проблем. Каждый такой обмен — это не просто возвращение останков, это возможность для семей обрести покой и завершить тяжелый этап потери.

Однако процесс этот чрезвычайно сложен и сопровождается многочисленными препятствиями. Как отмечают представители Главного управления разведки Министерства обороны (ГУР) и Министерства внутренних дел (МВД), переговоры с Россией по возвращению тел продолжаются постоянно, но они никогда не бывают простыми.

О каких трудностях идет речь, как они влияют на семьи и что нужно понимать украинцам о процессе идентификации тел, журналисты "Телеграфа" узнали во время презентации документального фильма "Возвращение. Герои на щите".

"Украина отдает больше тел, чем получает от России"

Разговоры с врагом о возвращении наших военнопленных и останков погибших продолжаются непрерывно. Это одно из немногих направлений, по которому контакт с россиянами сохраняется.

Как правило, репатриация происходит раз или два в месяц. В зависимости от ситуации на фронте и других факторов переговоры могут происходить как в плановом, так и в экстренном режиме. Вернуть наших людей и отправить окупантов домой является одним из ключевых приоритетов, поставленных президентом. Однако этот процесс усугубляется систематическим нежеланием российской стороны быть прозрачной и честной.

Враг утаивает часть информации о наших защитниках, в том числе о погибших, и не делится ею ни с Красным Крестом, ни с другими международными организациями.

Это одна из причин, почему возвращение наших людей занимает много времени. И очень важно, чтобы украинские семьи относились с пониманием этих обстоятельств.

Украина передает все найденные тела погибших окупантов, надеясь на соответствующий жест со стороны России. Однако были ситуации, когда мы отдавали больше тел погибших россиян, чем получали. Иногда нам передают перемешанные остатки нескольких тел.

Как отмечает представитель Главного управления разведки Андрей Юсов в комментарии "Телеграфу", в некоторых случаях речь не идет о технической несостоятельности. Встречаются прямые признаки умышленного деяния. Цель мы можем только предполагать и анализировать.

Заместитель Министра МВД Украины Леонид Тимченко в ходе презентации отметил, что процесс поиска и последующего возвращения тел погибших военных также зависит от динамики боевых действий.

Когда украинские войска активно продвигаются, у поисковых групп появляется больше возможностей для сбора тел украинских военных и тел погибших оккупантов, которые можно обменять. Однако ситуация кардинально меняется, когда инициатива переходит не на нашу сторону.

Украинские поисковые группы действуют очень осторожно. Они сознательно избегают так называемых серых зон — районов активных боевых действий, где существует прямая угроза жизни и здоровью.

Среди влияющих на поиск и репатриацию тел также может быть наличие или отсутствие необходимого оборудования.

К примеру, в феврале руководитель секретариата Координационного штаба по обращению с военнопленными телами Богдан Охрименко отметил, что Украина репатриирует в обмене с Российской Федерацией то количество тел защитников, сколько может поместить наше количество специализированного автотранспорта.

"Тело имеет свой определенный объем и есть соответствующее количество специализированного автотранспорта, который может перевезти наших погибших героев. У нас спросили: сколько вы можете принять тел, — мы сказали, что такое количество", — заявил про последний обмен телами Охрименко.

Однако, как говорит Андрей Юсов в комментарии "Телеграфу", приведенный тезис, вероятно, касается только конкретного случая.

"Украина обеспечивает все необходимые условия для хранения тел и останков наших защитников. Соответственно, когда речь идет о возвращении, недостаток таких ресурсов не является проблемой. Есть международные партнеры, есть командная работа всех необходимых структур", — говорит представитель ГУР.

"Нагрузка на судмедэкспертов Украины выросла на 300%"

К началу крупного российского вторжения Украина не была готова к такому количеству тел, в частности, попадающих через каналы репатриации. Как подчеркивает Андрей Юсов в комментарии "Телеграфу", наше государство вынуждено было привлекать международную поддержку и будет продолжать это делать в будущем.

Партнеры оказывают нам оборудование, а также финансовую поддержку в пределах возможностей их государственного бюджета. Страны поддерживают нас, ведь понимают, что сегодня наша работа чрезвычайно важна и сложна.

В общем, нагрузка на украинских экспертов увеличилась почти в три раза по сравнению с тем, что было до 2022 года. Ежемесячно специалисты устанавливают личность 500-700 погибших (военных и гражданских), работая с телами в сверхсложных состояниях — они могут быть изуродованными, фрагментированными, обгоревшими или с гнилью.

Всего в экспертной службе работает около 400 судебных экспертов, что больше, чем было несколько месяцев назад — тогда их было около 300. Украина постоянно ищет специалистов с соответствующим образованием для этой работы.

"В украинской базе сейчас 16 тысяч неопознанных тел"

Одной из ключевых баз данных, с которыми работают судебно-медицинские эксперты, является единый реестр пропавших без вести при особых обстоятельствах. В нем накапливается вся информация не только о пропавших, но и о телах и останках, поступающих в пределах репатриации.

"На сегодняшний день этот реестр содержит более 160 тысяч ДНК-профилей, из которых около 16 тысяч — это ДНК неопознанных тел, а более 94 тысяч — ДНК родных, которые ищут пропавших", — отмечает заместитель Директора Государственного научно-исследовательского экспертно-криминалистического центра МВД Украины Руслан Аббасов.

Когда в реестре происходит совпадение, следователи получают четкие рекомендации по завершению процесса идентификации. Однако первое совпадение – это только начальный этап. Полноценная идентификация требует дополнительных экспертиз и совместной работы следователей, экспертов и других учреждений.

Она осуществляется двумя способами: визуальный осмотр тела во время судебно-медицинской экспертизы и ДНК. За это время удалось узнать 4600 тел по визуальным признакам: татуировки, шрамы, наличие протезов и т.д.

— Среди 16 тысяч неопознанных тел в базе данных для 10,5 тысяч уже найдены частичные совпадения. Неидентифицированными полностью остаются более 3200 тел. Однако это не означает, что они останутся неузнаваемыми навсегда. Процесс идентификации непрерывный и зависит от наличия ДНК-образцов от семей погибших или пропавших лиц, — говорит Руслан Аббасов.

Если нет образцов, специалисты ищут альтернативные пути: образцы от дальних родственников, личные вещи или биологические образцы, отобранные прижизненно.

"Приведенные цифры не означают непосредственное количество пропавших или погибших военных"

94 тысячи ДНК-профилей родственников, которые ищут пропавших, — это постоянно меняющаяся цифра из-за динамики ситуации. Однако это не значит, что именно столько украинских семей разыскивают пропавших военных.

Дело в том, что для проведения идентификации отбираются образцы не только одного близкого родственника. В основном, для каждого пропавшего рассматриваются образцы от двух и более родственников. В некоторых случаях может быть собрано 5-7 образцов от разных членов семьи.

Учитывая нагрузку, лаборатории пытаются снизить количество ненужных образцов, чтобы не создавать лишнюю очередь. Сам процесс исследования родственников занимает от одного до двух месяцев.

Хотя это случается редко, но у родственников могут возникать сомнения в проведенной идентификации или экспертизе. Впрочем, такие обращения также рассматриваются. Семья имеет право инициировать повторную ДНК-экспертизу. Как правило, в таких случаях привлекаются представители Международной комиссии по пропавшим лицам.

Если же родственники сомневаются в идентификации, они могут обращаться в национальную полицию или Службу безопасности в зависимости от того, кто ведет дело.

"Массовое возвращение тел гражданских граждан — это фактически признание Россией военных преступлений"

Следует отметить, что в общую цифру неидентифицированных тел входят как военные, так и гражданские. При репатриации возвращаются тела обеих категорий.

Как отметил представитель Главного управления разведки Андрей Юсов сам факт обсуждения возвращения тел гражданских украинских граждан является признаком военного преступления. Ведь если военные погибли при исполнении долга, то гражданские не должны быть жертвами войны.

Среди последних возвращенных тел есть много признаков жестокого обращения, в частности нарушения условий содержания, медицинского обеспечения и питания. Однако спикеры осторожно комментируют эту тему, чтобы не травмировать родственников тех, кто еще ожидает возвращения близких.