Дешевле и эффективнее: как альтернативный оборонпром пробивается в обход правительственной бюрократии

В условиях войны государство оказалось не готово быстро рассматривать и внедрять проекты выпуска новой военной техники и оборудования, инициированные бизнесом и группами энтузиастов

Украинские инженеры и айтишники завалили правительство перспективными разработками военной техники. Только в Минцифры представлено более 90 проектов дронов. Минэкономики и Минстратегпром принимают предложения от промышленных предприятий и отдельных групп энтузиастов по изготовлению бронетранспортеров, касок, раций, усовершенствованных под фронтовые нужды карематов и сумок. Все эти разработки переадресовываются в Минобороны и ждут ответа месяцами. Везунчикам, которым удается встретиться с чиновниками, сообщают, что сертификация их разработки займет от 6-8 месяцев до 2 лет и будет проходить за счет самих разработчиков.

За год войны Украина так и не упростила бюрократические процедуры для быстрой приемки на вооружение новых разработок. Как следствие, в стране формируется альтернативный оборонпром. Проигнорированные государством инженеры и айтишники, среди которых львиная доля – ветераны, берутся за сбор средств на испытания и производство своих разработок. Многие из них уже на фронте неофициально. Любому боевому командиру батальона прежде всего важно, позволит ли полученное оружие уничтожить танк, взорвать мост или обнаружить врага. Вместо сертификатов, разрешений и других бумажек — пройденное в бою испытание.

Круг отказов

Алексей Олексюк пошел на войну добровольцем в 2014 году, сейчас служит в Силах спецопераций. В прошлом году он приступил к выполнению неофициального поручения своего комбата — собрать команду для разработки самого дешевого дрона-камикадзе, способного взорвать легкобронированную технику, БТР, склад, танк или бункер, пролетев 10-20 километров. К группе разработчиков присоединились ветераны, которые на практике знают, что нужно на войне.

Результатом этой работы стал дрон "Хрущ", который стоит вопиюще мало, а по базовым характеристикам не уступает подобным разработкам, которые дороже в 3-10 раз. "Когда специалисты узнают, что наш дрон-камикадзе стоит до 2 тысяч долларов, всегда удивляются, — рассказывает "Бизнес Телеграфу" Олексюк. — Но для производства мы взяли материалы, ни один из которых не имеет двойного назначения. Почти все, кроме микросхем, — украинского производства, в том числе софт, который мы разработали. Какие-то материалы берем в Харькове, что-то в Одессе. Это очень простая конструкция, которую легко собрать в полевых условиях".

Окрыленный успешными неофициальными испытаниями и положительными отзывами побратимов на фронте, боец начал изучать процедуры Минобороны для новых разработок. Здесь его ожидал первый шок. Необходимо было пройти множество бюрократических процедур, чтобы разработку хотя бы начали изучать специальные комиссии. Прохождение всех сертификационных "налетов" обещало занять до двух лет. После этого он обратился в государственный холдинг "Укроборонпром". Но там ему дали понять, что ориентируются преимущественно на сотрудничество с входящими в состав "Укроборонпрома" предприятиями, а с "частниками" дел почти не имеют. Отказ Олексюк получил и от крупнейших благотворительных фондов, собирающих средства на оружие для ВСУ. Все они для финансирования просили тот же сертификат Минобороны, им он нужен для отчетности перед благотворителями по эффективности расходования средств.

Бизнес помогает сам себе

Получив отказы, Алексей Олексюк решил собирать деньги на свой дрон-камикадзе самостоятельно. Неофициальное использование разработки на линии фронта каждый раз завершалось одинаковым вердиктом комбата: "Давай еще". Так родилась идея собрать 2 миллиона долларов на изготовление тысячи дронов. С ней ветеран пришел в Федерацию работодателей Украины, объединяющую промышленных производителей. Здесь Олексюка ждал еще один шок: во ФРУ уже накопилось несколько десятков заявок на финансирование от различных инициативных групп, прошедших тот же круг отказов, что и он.

Гендиректор Федерации работодателей Руслан Ильичев сообщил "Бизнес Телеграфу", что после вторжения 24 февраля прошлого года более 200 компаний были готовы заниматься запуском и масштабированием производства военной техники, включая бронемашины, беспилотники, каски и другое. Но абсолютное большинство этих предложений оказалось неинтересным для государства. Хотя речь шла даже не об инженерной разработке или группе энтузиастов, а уже о готовых образцах товаров и промышленных предприятиях, имеющих возможность их выпускать. В результате производство многих разработок все-таки началось, но в категории "альтернативного оборонпрома". Изучают сейчас в ФРУ и разработку Алексея Олексюка. Некоторыми компаниями она уже предварительно поддержана.

Впрочем, приключения дрона Олексюка — лишь иллюстрация более масштабной проблемы. "Государства многих стран мира сейчас масштабируют производство военной техники и оборудования для Украины, инвестируя в это миллиарды долларов, но в Украине я даже не знаю, кто конкретно в Правительстве отвечает за масштабирование производства товаров военного назначения в нашей стране, – признается гендиректор ФРУ Руслан Ильичев. — Сотни частных предприятий, имеющих технологии, производственную базу и специалистов, готовы предложить государству мощные разработки. Но у нас до сих пор не создана система интеграции этих частных инициатив в государственный оборонный заказ".

Через год после широкомасштабного вторжения в Украину все еще актуальна проблема отсутствия "единого окна" для инициативных групп, предлагающих прорывные разработки для нужд армии. Доходит до того, что некоторые украинские разработчики выезжают в Евросоюз для сертификации образцов своей продукции, налаживают там производство, чтобы начать поставки для ВСУ — так проще. Если система позорной бюрократии в этой сфере не изменится, все больше товаров для наших батальонов на передовой будет производиться альтернативным оборонпромом.

Тем временем в государственном "Укроборонпроме" ожидаются кадровые изменения — главу предприятия Юрия Гусева отправят в отставку уже в скором времени. Основная претензия к нему – неэффективность в должности в условиях большой войны.