"Остается лишь надеяться": спасатель из Мелитополя третий месяц в плену россиян

Мужчину заставили на камеру признаваться в "диверсионной деятельности"

Майор гражданской службы Борис Клещев из Мелитополя – один из украинских спасателей, которые оказались в плену у оккупантов. Его забрали из дома еще 29 апреля, с тех пор родные его не видели и с ним не общались. Единственной "весточкой" стало пропагандистское видео, но котором опытный ГСЧС-ник оговаривает себя, признаваясь в диверсионной деятельности. Семья Бориса этому не верит и продолжает делать все возможное для его освобождения.

"Везде ответ один: "Такого нет!"

38-летний Борис Клещев представитель военной династии, но сам выбрал профессию спасателя, руководил Мелитопольской ГПСЧ №10. Ранним утром 24 февраля, когда россия вероломно начала бомбить украинские города, он по тревоге отправился на службу. И первые полтора месяца с семьей почти не виделся, проводя все время на работе.

- Российские военные почти сразу появились и в части, пытались всех разогнать. Но Боря сказал: "Мы не уйдем! Кто будет пожары тушить? Людям помогать?", — вспоминает Людмила – супруга Бориса. – Так что ребята были вынуждены работать в присутствии людей с оружием. А в первых числах марта муж не пришел утром после суточного дежурства. В части мне сказали, что выехал по делам. Дома он появился только вечером. Оказалось, его забрали в комендатуру, предварительно обыскав кабинет.

Людмила уточняет, что муж не вдавался в подробности, о чем с ним там беседовали, но был подавлен. Тем не менее вернулся к выполнению своих обязанностей. Семья на всякий случай собрала вещи, готовясь к отъезду из оккупированного города.

- Нам не хватило несколько дней, — продолжает Людмила. – 29 апреля мы с сыном еще были в постели, муж собирался на работу. Услышала, что он с кем-то разговаривает, это мама пыталась предупредить, что к нам сейчас придут. Дело в том, что Боря прописан у родителей и оккупанты пришли тем утром первыми к ним. С кувалдами – на случай, если их попробуют не пустить. Вскоре и в нашу дверь постучали. На мой вопрос "кто?", мне велели открывать, якобы они из администрации города. Но ни одного гражданского на пороге не было, все были в форме, с белыми повязками (так себя маркируют рашисты – авт.) и автоматами в руках.

Первым делом, по словам горожанки, "гости" попросили отдать все гаджеты и паспорта. После этого по очереди обыскали каждую из двух комнат квартиры. Хозяев из поля зрения не выпускали, Борису даже не разрешали покурить. Ничего криминального не нашли, хотя несколько раз уточняли, не хранят ли Клещевы оружие.

После унизительной процедуры, ничего не объясняя, рашисты увели с собой Бориса Клещева. Выяснить причину задержания поначалу пытались представители Мелитопольского горрайонного управления ГСЧС, затем по инстанциям пошла и жена.

- Я побывала в комендатуре на улице Ивана Алексеева, в бывшем военкомате, горотделе, прокуратуре – везде, где они базируются, — говорит Людмила. — Даже с трясущимися коленками добралась до подразделения ФСБ на Новом Мелитополе. Везде ответ один: "Такого нет!" Потом где-то через неделю-полторы сказали написать заявление о том, что Бориса забрали, и пообещали искать.

- Я параллельно в Киеве обратилась в полицию, где открыли уголовное производство, — говорит сестра Бориса Мария Сокол. – Потом в СБУ, в Национальное информбюро, к помощникам Ирины Верещук (глава Минреинтеграции, с 30 мая это ведомство больше не занимается вопросами обмена, функции переданы Главному управлению разведки Минобороны – авт.), в Международный красный крест. С последней инстанцией последний раз разговаривала где-то час. Как мне объяснили, россия не предоставляет никаких списков, может в последнее момент передумать кого-то отдавать на обмен. И это усложняет процесс.

"Для сына отсутствие папы – трагедия"

Вплоть до 15 мая родные Бориса Клещева не знали, жив ли он и в каком состоянии. В этот день получили неожиданный "привет" – видео на пропагандистском телеграм-канале. Его героями стал Борис и еще пятеро мелитопольцев, похищенных в разное время рашистами – еще один сотрудник ГСЧС Сергей Бутнарь, адвокат Олег Зубов с сыном Глебом, бывший пограничник Виталий Гвозденко и начальник службы безопасности Мелитопольского элеватора Игорь Артеменко. Все как один признались на камеру в помощи ЗСУ. Состояла она якобы в передаче данных о расположении вражеских войск, корректировки огня и сборе информации о местных коллаборантах.

- Благодаря этому видео мы поняли, что Борис, к счастью, жив и даже находится в Мелитополе – узнали место, где проходила съемка, — уточняет Мария. – И самое главное, в нем подчеркивается, что именно российские военнослужащие задержали брата и других горожан. Раньше они от этого открещивались. Второй момент, что этот ролик не просто издевательство над пленными и пропаганда – все гораздо глубже. Люди сами себя оговаривают, выставляют террористами и диверсантами, рашистам и доказательства искать не нужно. Но Борис – гражданский, в военных действиях участие не принимал, а, значит не является комбатантом. Он имеет право на связь с семьей, правовую защиту, содержание в нормальных условиях. Но всего это мой брат лишен.

В качестве примера, Мария называет необходимость брату постоянно принимать лекарства из-за повышенного артериального давления и проблем с роговицей. Но передать их у родных не было возможности все это время. Также жена и сестра отмечают, признание у Бориса явно выбивали.

- У брата на видео неестественная поза, он согнулся в три погибели, при том, что всегда, как струночка вытянутый, — продолжает Мария. – Боря очень сильно тер руки, а большой палец на одной как будто выбит, припухлые висок и ухо, ссадина на носу, синяки под глазами.

- И еще один нюанс, муж никогда не закрывает горло. И даже если на время застегнулся, то почти сразу берет и расстёгивает одежду. Рефлекторно. У меня даже перед глазами стоит его жест. А на видео молния поднята под самый верх, — дополняет картину Людмила.

Вместе с сыном супруга плененного спасателя не так давно вырвалась на подконтрольную Украине территорию и уже здесь продолжает борьбу за спасение супруга. Жизнь без которого потеряла смысл.

- С момента, когда забрали Борю, для меня время остановилось, — говорит Людмила. – А для нашего сына отсутствие папы – трагедия. Они были очень близки, вместе катались на велосипеде, Боря часто брал его с собой на работу. После аварии, в которую попал Егор, он ездил вместе с папой в Одессе на реабилитацию, и они там стали вдвоем силой!

- Я постоянно пишу посты о брате, боюсь, что информация о нем потеряется среди других историй, — добавляет Мария. – На сегодня уже больше 3 тысяч пленных, а скольких еще росия не признает?! И за каждой цифрой – человек, а за ним минимум 10 людей, которые его ждут, не спят, не едят, ждут, пока он вернется. Вся информация по обмену абсолютно закрытая – кто, где, когда – неизвестно. Мы только знаем, что как только человека оказывается на подконтрольной Украине территории, он в течении часа звонит родным. И нам остается только ждать, не сводить глаз с телефонов и надеяться, что Боря скоро будет дома.