"Единственное, что имеет значение — продолжать борьбу": актуальные для Украины высказывания Уинстона Черчилля

Президент Рузвельт сказал мне однажды, что он публично просил вносить предложения по названию, которое должно быть присвоено этой войне. Я сразу же предложил свою: "Ненужная война".

Войну, совсем недавно разрушившую то, что от мира уцелело после предыдущего сражения, легче было остановить, чем любую другую.

Несмотря на все усилия и жертвы, принесенные сотнями миллионов людей, несмотря на победу правого дела, мы все еще не получили мир и безопасность, и нам угрожают опасности куда больше, чем мы преодолели. В этом самая высокая точка трагедии человечества.

Никогда не сдавайтесь — никогда, никогда, никогда, никогда, ни в большом, ни в малом, ни в крупном, ни в мелком. Никогда не сдавайтесь, если это не противоречит чести и здравому смыслу. Никогда не поддавайтесь силе, никогда не поддавайтесь даже той явно превосходящей мощи соперника.

Если Германия не будет побеждена так, что не останется места ни для сомнений, ни для споров, если она не будет убеждена страшной логикой событий в том, что слава ее народа никогда не может быть достигнута насильственными средствами, если ее боеспособность после войны не будет ощутимо подорвана, возобновление конфликта после непростого и злонамеренного перемирия кажется неизбежным.

Январь 1917

Моя цель, как человека, жившего и действовавшего в те дни, — показать, как легко можно было предотвратить трагедию Второй мировой войны; как злоба нечестивых была укреплена слабостью добродетельных; как структуре и обычаям демократических государств, пока они не объединятся в более широкие образования, не хватает тех элементов настойчивости и убедительности, которые только могут дать уверенность смиренным массам; как даже в делах самосохранения никакой политики не соблюдают десять или пятнадцать лет подряд.

Мы увидим, как призывы к благоразумию и воздержанию могут стать первыми факторами смертельной опасности; как средний путь, избранный в результате желания иметь безопасность и спокойную жизнь, может привести прямо к центру опасности. Мы увидим, насколько абсолютна потребность в широких международных действиях многочисленных государств, несмотря на колебания в их внутренней политике.

Меня часто спрашивают: "За что мы боремся?"

Могу ответить: "Прекратим бороться — тогда узнаете".

Вы также ошибаетесь, считая, что у меня есть антигерманская одержимость. Британская политика в течение четырех веков заключалась в том, чтобы противостоять сильнейшему государству Европы, сплетая комбинацию других стран, достаточно сильных, чтобы противостоять хулигану. Иногда это Испания, время от времени французская монархия, время от времени французская империя, время от времени Германия. Я не сомневаюсь, кто это сейчас […] Таким образом, на протяжении веков мы сохраняли наши свободы и сохраняли нашу жизнь и власть.

Май 1936

То, что генерал Вейган назвал Битва за Францию, закончено… Скоро начнется Битва за Британию. От этого сражения зависит существование христианской цивилизации. От этого сражения зависит наша жизнь в Британии и продолжение наших старых укладов и нашей Империи. Вскоре вся ярость и сила врага будут против нас. Гитлер знает, что либо он сломит нас на этом острове, либо проигрывает войну.

Если мы сможем выстоять против него, вся Европа будет освобождена и мир двинется вперед, в светлое будущее. Но если мы будем побеждены, тогда весь мир, включая США, включая все, что мы когда-либо знали и любили, упадет в пучину новых темных веков, которую извращенные плоды науки сделают еще более страшной и, возможно, более долговечной.

Поэтому подготовимся выполнить свой долг и ведем себя так, что даже если Британская Империя и Содружество будут существовать еще тысячу лет, люди все еще будут говорить: "Это было их звездное время".

Июнь 1940, речь в Парламенте

Ложь успевает обойти полмира, пока правда еще только надевает штаны.

В эти последние дни я тщательно обдумывал, входило ли в мои обязанности рассмотрение возможности начать переговоры с Этим Человеком. Но бесполезно было думать, что если мы попытаемся заключить мир сейчас, мы получим лучшие условия, чем если бы мы боролись.

Немцы потребуют наш флот — это будет называться "разоружением", — наши военно-морские базы и многое другое. Мы должны будем стать государством-рабом, хотя и будет создано британское правительство, которое будет марионеткой Гитлера под руководством Мосли или кого-то такого. И где мы окажемся в результате? […]

Я убежден, что каждый из вас поднимется и сорвет меня с моего места, если я хоть на миг задумаю вести переговоры или сдаться. Если наша долгая островная история должна закончиться, пусть она закончится только тогда, когда каждый из нас будет лежать на земле, захлебываясь собственной кровью.

Успех — это еще не точка, неудача — это еще не конец: единственное, что имеет значение — это мужество продолжать борьбу.