"Лишних "Железных куполов" у нас нет": посол Израиля о помощи Украине, ядерном Иране и "красных" линиях

Полторы недели назад Израиль подвергся одной из самых жестоких террористических атак за свою новейшую историю. Боевики группировки ХАМАС с территории Сектора Газа выпустили тысячи ракет по израильским городам, проникли на территорию страны, совершили многочисленные убийства и взяли в заложники 126 человек.

Израиль жестко и мгновенно отреагировал: в стране было объявлено состояние войны, а Армия обороны Израиля (ЦАХАЛ) начала бескомпромиссно уничтожать очаги боевиков в Секторе Газа. Было заявлено о планах полной ликвидации террористической инфраструктуры.

Какая сейчас ситуация с безопасностью в Израиле, в чем этот конфликт похож на войну в Украине и какова роль россии и Ирана в провокациях на Ближнем Востоке? На эти вопросы в интервью "Телеграфу" ответил Чрезвычайный и Полномочный посол Государства Израиль в Украине Михаэль Бродский.

– В Израиле объявлено военное положение. Мы понимаем, что это значит в Украине, а как это происходит в Израиле? Как меняется жизнь общества? Это мгновенная мобилизация, переориентация экономики?

– В основном это касается компенсаций гражданам и владельцам бизнеса, пострадавшим от военных действий. Мобилизация производится исходя из ситуации. Для этого не нужно объявлять военное положение. В Израиле можно проводить мобилизацию по необходимости. Ее провели и мобилизовано более 300 тысяч резервистов. На обычную жизнь само по себе объявление войны не влияет, но тот факт, что в Израиле началась война, это влияет на всех. Обычный ход жизни нарушен и люди, конечно, шокированы произошедшим.

– А ситуация с безопасностью как меняется? Комендантский час, например?

– Нет, комендантский час не вводился в Израиле. Не было такой необходимости. В Израиле война продолжается с первого дня, она не заканчивалась ни на секунду и у нас действует до сих пор чрезвычайное положение, которое дает большие полномочия правительству действовать в случае необходимости по своему усмотрению. Поэтому объявление военного положения – это технический момент. Это больше касается экономической стороны и меньше касается вопросов безопасности. В вопросах безопасности Израиль всегда находится в ситуации готовности к разным вызовам: террору, войне. Мы, к сожалению, каждый день сталкиваемся с террором. Так что это все не новая ситуация для нас.

– Вы говорите, что военное положение больше касается экономической стороны. Что вы имеете в виду?

– Это касается компенсации преимущественно пострадавшим в результате террора, обстрелов. Либо это пострадало имущество, либо бизнес либо люди, вынужденные временно переехать из своих домов, потеряли источники прибыли и прочее. Это регулируется законом Израиля: в случае объявления военного положения они могут получать компенсацию от государства.

– Первые лица Израиля ранее говорили, что основная цель сейчас – уничтожение террористической инфраструктуры в Секторе Газа и не исключена наземная операция. Есть ли перспектива взятия под контроль Сектора Газа? Все ли к этому идет?

– Это нельзя исключать. Я не знаю, какие будут оперативные задачи, оперативные цели, но нельзя исключать, что как способ уничтожить ХАМАС в секторе Газа нужно будет взять под контроль весь сектор. Но это только одна из возможностей. Наверное, рассматриваются и другие.

– Я правильно понимаю, что стратегическая цель Израиля сейчас – раз и навсегда решить вопрос с Сектором Газа?

– Цель – ликвидировать инфраструктуру ХАМАСа в Секторе Газа и сделать невозможным повторение событий, произошедших в последние дни.

– В одном из интервью вы говорили, что российско-украинская война и война Израиля с террористами ХАМАС одновременно схожи, но и имеют отличия. В чем сходство и отличия по вашему мнению?

– Есть действительно много похожего. Прежде всего – эффект неожиданности, который имел место и в Украине, когда многие не были готовы к такому развитию событий и не представляли, что такое вообще возможно. И в Израиле, безусловно, террористам удалось добиться эффекта неожиданности. Затем мы ответим на все вопросы: почему это произошло и как это произошло, но это схожий момент. Кроме того, когда мы видим кадры разрушений и гибели гражданского населения: детей и женщин это тоже все похоже.

Но главное отличие нашей и вашей ситуации состоит в том, что вы сражаетесь с ядерной страной, а мы воюем с хорошо подготовленными вооруженными террористическими формированиями. Мы не воюем с государствами. В прошлом у Израиля были войны с арабскими странами, но сегодня наш противник — это террористические формирования, которые поддерживает Иран и ряд других стран.

Еще одно общее, что нас объединяет сегодня, это вопрос Ирана, который влияет на ситуацию у нас и много лет поддерживал террористов, финансировал их, поставлял оружие. И в Украине тоже есть иранское оружие: дроны, которые используют против украинцев.

– Есть ли информация, что ХАМАС использует российское оружие во время этого нападения?

– Нет, пока такой информации нет. Все вопросы будут обсуждаться и ответы на них будут даны, но не на этом этапе. Сейчас мы напрямую заняты операцией в Газе.

– Что касается роли Ирана. Насколько она существенна в нападении террористов ХАМАСа?

– Иран заинтересован в региональной войне. Ирану очень не нравился процесс сближения Израиля с арабскими странами, прежде всего с Саудовской Аравией. И Иран долгие годы поддерживал террор, финансировал террористические организации, снабжал их оружием и стоял за попытками терактов против израильских и еврейских целей, не только на Ближнем Востоке, но и в разных странах. Поэтому понятно, что Иран имеет непосредственное отношение к произошедшему.

– Сотрудничество Ирана с россией в военной сфере. Какие могут механизмы его прекращения? Это ведь в интересах Украины и Израиля.

– Мы задолго до начала этой войны говорили, что нас очень беспокоит военное сотрудничество Ирана и россии. Мы обсуждали это со многими странами, в частности с Украиной. У нас есть каналы связи с Киевом, по которым этот вопрос тоже обсуждался. И сейчас одна из общих целей Израиля, Украины и многих других стран попытаться эффективно нейтрализовать Иран, не дав ему возможности поддерживать террор и лишить его возможности поставлять оружие террористам, влиять и дестабилизировать ситуацию на Ближнем Востоке и в других странах.

– Как эта нейтрализация может практически выглядеть? Более жесткие санкции или что это может быть?

– Санкции – это лишь один из путей, но, безусловно, нужны еще большие санкции. Нужно ограничить финансовые возможности Тегерана, ограничить экспорт природных ресурсов из Ирана и использовать доходы от этого экспорта на вооружение террористов. Мы сделаем все, чтобы не допустить превращения Ирана в ядерное государство. Это тоже очень важный вопрос, потому что это может кардинально изменить расстановку сил на Ближнем Востоке. Если Иран станет ядерным государством, это не в пользу ни Израиля, ни Украины, ни многих других, в частности, арабских стран.

– Есть мнение, что эта атака террористов спровоцирована тем, чтобы Израиль не подписал соглашение с Саудовской Аравией. Вы согласны с этим?

– Мы считаем, что так и есть. Это одна из причин, почему эта атака произошла именно сейчас. Действительно, готовилось подписание соглашения об установлении дипломатических отношений с Саудовской Аравией, а это одна из самых влиятельных стран арабского мира. И Ирану было очень невыгодно, чтобы это произошло, ведь это означало бы изменение реалий на Ближнем Востоке: признание Израиля, признание права Израиля на существование важнейшей арабской страной. Конечно, Ирану это очень не нравилось. И одна из целей этого террористического нападения – сорвать подписание такого соглашения.

– Еще в начале сентября звучали заявления руководства Моссада, что россия может передать Ирану оружие для уничтожения Израиля. О каком оружии идет речь? И что Иран уже получил от россии?

– Я думаю, что любое переданное Ирану оружие может попасть в руки террористов и быть обращено против мирных граждан. Поэтому Израиль всегда выступал против любого оружия, чтобы оно попадало в руки Ирана. Конечно, наша главная забота – об иранской ядерной программе. И мы знаем, что Иран стремится к созданию ядерного оружия. Для нас это "красная линия", которую мы не дадим Ирану перейти. Ядерный Иран – это угроза существованию Израиля. Да и не только Израиля, а вообще западной цивилизации. Поэтому любое сотрудничество в этой области, любое военное сотрудничество с Ираном у нас вызывает колоссальные опасения и, конечно, мы не будем сидеть сложа руки.

– Сейчас есть информация об атаках на Израиль со стороны Ливана и Сирии. Как оценивается опасность от этих стран? Существует ли возможность их значительной активизации на стороне ХАМАС?

– Главная опасность для нас – вступление "Хезболлы" в войну. Это многочисленная хорошо вооруженная террористическая группировка, также поддерживаемая Ираном. И мы сделаем все, чтобы этого не произошло. Мы отвечаем на любые провокации и отвечаем немедленно. И не только мы. Американцы передали по дипломатическим каналам месседж о том, что вступление в войну "Хезболлы" или каких-то государств закончится для них очень плохо. Им придется очень высокую цену за это уплатить. И как демонстрация – это направление американского авианосца в Средиземное море. Я думаю, это очень выразительная демонстрация того, что США поддержит Израиль в случае вступления "Хезболлы" в войну. И мы очень надеемся: если еще у "Хезболлы" остался здравый смысл или у руководства Сирии и Ливана, то они не сделают этого шага.

– О помощи США. В Украине многие говорят о том, что нам нужна такая же модель взаимоотношений в сфере безопасности, как в США и Израиле. Как США сейчас помогают Израилю? Это деньги, оружие?

– Это, прежде всего, ракеты для системы "Железный купол", которых не было в достаточном количестве в Израиле. И они были отправлены из Соединенных Штатов. Да, это военная, техническая помощь. И американцы обещали нам, что все наши просьбы о технической помощи будут выполнять. Но мы находимся в похожей ситуации. Украина тоже рассчитывает на американскую помощь и получает американскую помощь, очень большую.

Но это не какой-то автоматический механизм, вводимый в действие. Это просто договоренности и стратегические партнерские отношения между двумя странами.

– С первых дней широкомасштабного вторжения россии в Украину, Израиль поддержал Украину и осудил рф. Однако в украинском обществе сложилось такое мнение, что Израиль мог бы и активнее помогать Киеву. Как прокомментируете?

– Думаю, что сегодня на многие вопросы, которые поднимались тогда, сейчас дан ответ. К примеру, вопрос, почему Израиль не дает "Железный купол" Украине. Я помню, что в начале войны много об этом говорили. Думаю, что всем в Украине понятно почему. Потому что "Железный купол" нужен нам. Он защищает наших граждан. К сожалению, лишних установок у нас не было ни тогда, ни сейчас.

Израиль находится в постоянном состоянии войны уже 75 лет, поэтому мы ограничены в наших возможностях по военному сотрудничеству с Украиной. Но с первого дня войны мы были на стороне Украины, мы поддержали Украину, снабжали гуманитарной помощью и по мере возможностей будем продолжать это делать.