Когда и как наказать россию за преступления против Украины: интервью с правозащитником Александром Павличенко, ч.I

Руководитель УХСПЧ рассказал о юридических препятствиях для справедливого наказания путинистов

На фоне определенных успехов Сил обороны в деоккупации захваченных врагом территорий россия не прекращает ракетный террор Украины. В результате очередных атак рф снова есть разрушения с жертвами и ранеными. Есть ли юридические и правовые инструменты для наказания россии, удастся ли заставить рф (и когда именно) выплачивать украинцам компенсации за вред и страдание?

Обо всем этом правозащитник, исполнительный директор Украинского Хельсинкского союза по правам человека (УХСПЧ) Александр Павличенко рассказал в первой части интервью "Телеграфу".

Уничтожение Каховской ГЭС

— Начнем с того, что Международный уголовный суд (МУС) начал расследовать уничтожение россиянами Каховской ГЭС. Что это процессуально означает и какие правовые последствия будет иметь?

— Процессуально это пока ничего не значит. МУС через Офис прокурора уголовного суда осуществляет сбор доказательств совершения категории преступлений. Они соответственно определяются и подчиняются юрисдикции Международного уголовного суда. А именно – военные преступления, преступления против человечности и геноцида.

В данном случае, у нас уже есть факты преступлений против человечности и военные преступления. То есть две категории. Поэтому, прежде чем открывать производство по каким-либо делам, они осуществляют предварительное исследование. Это указывает на то, что они могут открыть как отдельный кейс (который будут расследовать по делу преступлений, совершенных в ходе войны в Украине) так же и этот случай подрыва дамбы Каховского водохранилища.

Такой шаг будет еще одним из случаев, которые будут расследованы на уровне международного инструмента, для привлечения к ответственности россии. Сейчас на национальном уровне также открыто уголовное производство по этому делу, оно расследуется. Думаю, материалы будут также распространены или объединены с теми, которые будут собраны офицерами (так называются сотрудники суда МУС), которые аналогично параллельно осуществляют свое расследование на предварительном этапе еще до официального объявления, если впоследствии это дело передается в МКС к рассмотрению. Так же в отдельный кейс выделяется дело по депортации украинских детей. Этот кейс уже расследуется и ведется производство в отдельном процессе.

— Какова судьба других дел относительно преступлений россии во время войны против Украины?

— У нас еще ничего нет для подтверждения информации, что расследуется ряд фактов по ситуации в Буче как отдельный кейс (или по тем же Краматорску, Изюму, Мариуполю и т.д.), но это осуществляется. Оно еще не зафиксировано на уровне того, что дело объявлено уже таким, что имеет определенный сформированный вид с доказательной базой и уже определены те, кто несет ответственность за совершение этих преступлений. Как это было в случае с депортацией, когда львову-белову и владимира путина объявили подозреваемыми, выписав ордера на их арест.

Аналогично и в этих случаях будет сформулирован как отдельный вид преступления, оформленный с соответствующими доказательствами, в отдельное дело. И вот потом это дело будет передано прокурором МУС на рассмотрение судей уголовного суда, которые будут продолжать производство совместно с прокуратурой. Конечно, это будет происходить при содействии украинских правоохранительных органов, правоохранителей других государств, которые могут приобщаться своей экспертизой.

— Если будет отдельный судебный процесс по Каховской ГЭС, сможет ли теоретически Украина в Гааге требовать от россии компенсацию за нанесенный ущерб?

– Нет. Это разные темы: тема компенсации, реституции (нарушение имущественных прав. — Авт.) и возмещение связана с этим, но суд не принимает решения о компенсационных возмещениях. Это будет основанием для того, чтобы в дальнейшем иметь возможность при подготовке какого-то финального документа о завершении войны (какого-то соглашения, меморандума или еще чего-то) ставить Украиной вопрос среди требований, как признанный свершившийся факт, совершение россией преступления нанесения материального ущерба.

Это будет закреплено в решении международной институции (суда в Гааге. — Авт.). Вот тогда это будет "подтягиваться" под те условия мира, который должен устанавливаться на украинских требованиях. Одна из них – возмещение причиненного ущерба. В частности, с подсчетом конкретных потерь, как в случае с предъявлением требований о возмещении причиненного ущерба (за разрушение Каховской ГЭС. — Авт.).

Скандал с передачей военнопленных Венгрии

— На прошлой неделе разразился скандал с передачей РПЦ Венгрии украинских военнопленных. Зачем путин втягивает Будапешт в нарушение Женевской конвенции? И как к такому шагу москвы относиться?

— Я не вижу логики о том, чтобы как-то обсуждать тему освобождения или передачи военнопленных третьему государству. Есть такая процедура (предусмотренная Женевской конвенцией), как использование третьего государства-посредника (страны-покровительницы). Среди передающих может быть и Красный Крест, и религиозные организации и т.д. Почему это случилось в обход уже начатой процедуры, это вопрос к путину, к политике россиян и логике.

Чем больше людей будут освобождены любым способом, будет только позитивом. Естественно, любой подобный факт путин использует для пропаганды. Конечно, он хочет подчеркнуть роль РПЦ как некоего "миротворческого" института, обеспечивающего обмен военнопленными.

Но в нашей правозащитной среде есть такой подход: если для спасения жизней нужно идти и даже общаться с преступниками (каковы, например, являются представители той же РПЦ или россии), то нужно идти и общаться с ними, спасая людей.

Поэтому я не вижу в случае с Венгрией какого-либо категорического ущерба. Понятно, что обмен проведен с идеологическим пропагандистским подтекстом. Хотя даже если будут освобождения украинских военнослужащих хоть бы и таким образом, я бы приветствовал такой процесс, закрывая глаза, что это будет происходить через Венгрию или через Иран, или Ирак.

Главное, чтобы украинцы возвращались живые и здоровые домой и быстрее освобождались из российского плена. Для меня это плюс. Разумеется, со стороны россии есть всегда элементы пропаганды и того, что подобные ситуации используются россией в пользу их нарративов. По типу "миротворческой" миссии РПЦ. Это делается с тем, чтобы приостановить процесс изгнания (УПЦ МП. — Авт.) из Киево-Печерской лавры или, возможно, у них еще есть какие-то замыслы. Об этом мы можем только догадываться.

Но по факту, если мы больше освободим наших военнопленных по-разному с помощью, хоть Аль-Каиды, хоть РПЦ, хоть преступников-вагнеровцев, — если это не представляет какой-либо угрозы для украинской безопасности, а речь идет исключительно об освобождении, — то пусть освобождают. Хоть через третьи государства, хоть через страны-покровительницы. Чем меньше времени человек проводит в плену, тем лучше для восстановления его психологического и физического состояний. Собственно, здесь я вижу только позитив и плюс, чтобы больше и быстрее украинских военнопленных вернулись из плена в Украину, даже с территорий третьих государств.

Пленные военные и необычные гражданские

— В продолжение этой темы возникает еще один вопрос: россия до сих пор не признает агрессию против Украины войной, следовательно, игнорирует Женевскую конвенцию по обращению с военнопленными. Какие существуют правовые возможности у освобожденных из плена украинцев, чтобы впоследствии наказать рф, привлечь виновных к ответственности и получить гражданам Украины компенсацию за незаконный захват?

— Что касается тех, кто участвует в боевых действиях, это — комбатанты. Речь идет о представителях Вооруженных Сил, силовых структур, бойцах территориальной обороны, партизанах. Все, кто с оружием в руках сопротивляется, кто буквально воюет с россией, имеют статус комбатантов. Их пребывание в плену предопределено Женевскими конвенциями.

Поэтому захват тех, кто является комбатантами, не является незаконным. В понимании международного гуманитарного права содержание в статусе военнопленных из числа тех, кто участвует в боевых действиях, оправдано. Но оно должно происходить с соблюдением соответствующих условий, определенных в Третьей Женевской конвенции относительно статуса военнопленных и пребывания их в плену. Это требование должно выполняться.

Соответственно, украинская сторона придерживается этих стандартов (относительно тех, кого она захватывает из числа российских военных). Им присваивается статус военнопленных, равно как и тем же пленным украинцам, переданным через Венгрию. Кроме того, 11 июня освободили еще около ста украинских военнопленных посредством привычного режима обмена.

Что же касается гражданских, они находятся в разном статусе. Иногда гражданских захватывают за то, что они, например, передают данные о передвижении вражеских российских войск. В этом случае это необычные гражданские. Так же, как и украинская сторона, задерживает российских корректировщиков. российская сторона также берет в плен тех гражданских, которых она подозревает в корректировке или предоставлении ВСУ информации о российских войсках.

Такие граждане фактически тоже выступают в статусе комбатантов, они необычные гражданские. Поэтому с точки зрения права нахождения таких лиц в местах несвободы не считается незаконным. Обжаловать это можно. Наша организация подала не одно заявление в Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ). Это можно было сделать до 15 сентября 2022 года (когда россия еще официально находилась в юрисдикции Европейского суда) относительно условий содержания.

В тех делах обжаловали вопросы пыток (ведь такое имело место). Вопрос законности пребывания в местах несвободы (имеется в виду право на свободу и личную неприкосновенность, о чем прописано в статье 5 Европейской конвенции) неоспорим. Потому что основания для нахождения в местах несвободы есть. Мы не говорим, что это незаконно. Так же, как задерживаются и сразу помещаются в места несвободы российские военнопленные или подозреваемые в сотрудничестве с врагом (например, те же корректировщики). По статусу они могут быть и гражданскими, не сугубо военными комбатантами.

Со своей стороны россия применяет тот же подход, но более жестко. Она даже совершает репрессивные действия из-за устрашения местного гражданского населения, для полного искоренения любого сопротивления на оккупированных территориях и т.д. Это режим оккупации, режим террора, который применялся еще со времен Первой и Второй чеченских войн. Собственно, россияне его мультиплицируют на территории Украины, на оккупированных территориях. Все это связано с другими нарушениями (например, незаконным лишением свободы), есть тысячи таких случаев.

В частности, когда оккупанты захватывают представителей местных властей, тех, кто не соглашается сотрудничать с россиянами, принуждают их к сотрудничеству. Из-за того, что оккупанты содержат их в разных местах несвободы, это чистое нарушение и чистое преступление.

Когда рассмотрят дела о преступлениях россии

Потому такие случаи также анализируются. По таким кейсам можно и нужно подавать заявления о преступлениях. В первую очередь, в национальные правоохранительные органы. У нас была практика обращения в ЕСПЧ. Но сейчас это находится в подвешенном состоянии. Такие дела еще не рассматривали. Их, скорее всего, рассмотрят уже после того, как россия вернется в систему Европейского суда по правам человека. Потому что логика этого суда обязать государство-нарушителя выполнять решения ЕСПЧ и соответственно менять практику.

На сегодняшний день, как мы понимаем, россия не будет выполнять эти решения из-за того состояния, в котором она находится. Она отказалась от этого, и юридически вышла из системы ЕСПЧ.

Есть у нас еще единственный орган – Международный уголовный суд. Но существует большое сомнение, что он будет рассматривать эту категорию дел. Мы уже говорили, что МУС может рассмотреть ограниченное количество случаев. Их может быть пять, шесть или восемь конкретных кейсов. Если, например, один кейс будет по Каховке, один — по Буче, один — по Краматорску, один — по Мариуполю, это может быть уже полный набор дел. Один кейс уже заявлен – он точно будет по депортации детей. И вот здесь есть вопрос, будет ли тот же МУС рассматривать категорию дел по военнопленным. В этом есть большое-большое сомнение.

— То есть если ЕСПЧ и МКС "отпадают", что тогда остается в смысле защиты своих прав, наказания россии и возмещения?

— Еще раз подчеркну: МУС не присуждает лицам реальное возмещение за нанесенный ущерб. Это может быть только поддержка жертв из специального фонда, из которого выплачиваются средства участникам такого судебного процесса в МУС. Но это более редкая история. Иными словами, это не обычный порядок уголовного производства, когда потерпевший имеет право заявить иск о возмещении, регрессных выплатах и, соответственно, получить компенсацию в случае (когда суд установит и подтвердит размер причиненного ущерба и следовательно — механизм возмещения).

Это также перенесется на тот этап, когда будут устанавливаться условия завершения войны. И соответственно, — обсуждаться ответственность сторон за нанесенный ущерб. В том числе и персонально причиненный вред в результате незаконных действий: пытки, незаконное лишение свободы, похищение людей, принуждение к сотрудничеству, другие факты незаконного давления на лиц (прежде всего — на гражданских, ведь это фактически принуждение к коллаборации).

То есть фактически речь идет о террористических действиях на оккупированной территории, связанных с набором конкретных фактов. Сам же факт коллаборации (коллаборантства) – отдельная тема. Как с этим Украина будет дальше иметь дело, — это уже следующий вопрос для украинского государства…

Вторую часть интервью с Александром Павличенко читайте на "Телеграфе" в ближайшее время. В ней мы интересовались мнением правозащитника по поводу законности уведомлений о повестках, отправленных по СМС, о либеральном подходе государства к мобилизации, а также про ответственность граждан в условиях военного времени за распитие спиртного и курение в общественных местах.