Военный эксперт: о наступлении ВСУ, ослаблении кремля и приближении НАТО

Лето-2023 началось с сообщений о скором начале контрнаступления ВСУ, очередных ракетных и дроновых атак со стороны россии, а также ударов по территории страны-агрессора, в том числе сухопутных – со стороны россиян, которые с оружием в руках выступили против путинского режима. В Белгородской области так и вовсе развернулась настоящая гражданская война.

О том, почему не стоит торопить наступательные операции ВСУ, что означает внутрироссийское противостояние, а также о евроатлантической интеграции Украины "Телеграф" побеседовал с военным экспертом, полковником запаса Сергеем Грабским.

Новые реалии и переформатирование

– Чего ожидать на фронте в ближайшее время?

– Вопрос сложный. Летняя кампания, как правило, предусматривает широкомасштабные боевые действия. На сегодняшний день мы находимся в ожидании того, что будет происходить дальше. В том числе в ракурсе наступательных действий ВСУ. Привязываться тут следует не к определенной дате, а к реальной ситуации с возможностью наших Вооруженных Сил проводить соответствующие операции.

Потому никто не скажет, когда именно начнется активная фаза в широком смысле слова. Как таковые боевые действия не прекращались ни на день с 24 февраля 2022-го. В последнее время мы видели активизацию ракетных ударов, использования авиации и дронов. Но активная фаза в традиционном смысле – это когда в бой идут танковые подразделения.

Что-либо загадывать, прогнозировать, крайне сложно. Потому что сегодня ситуация одна, а завтра может быть совсем иная. Она динамична. К примеру, минувшей зимой мы наблюдали на на Херсонском и Запорожском направлениях до 50 тысяч российских войск. Сейчас их там уже около 150 тысяч.

С количеством войск, которое мы собрали для решений проблемы с 50 тысячами захватчиков, вести наступательные операции после того, как противник увеличил свою численность в три раза, – неразумно. Это будет бессмысленная потеря людей и техники. Соответственно, мы должны переформатироваться, учитывая новые реалии. Россияне ведь не стоят на месте. Усиливают оборону, пытаются наносить удары по нашим военным объектам, поразить наши силы и средства. Потому ситуация остается динамичной и непредсказуемой.

– Однако наступательные операции ВСУ уже не просто обсуждаются, но и анонсируются как неизбежные…

– Да, конечно. Но, подчеркиваю, никто не станет говорить, как именно, в каком формате, где и когда. При этом, нет сомнений, что на фронте этим летом произойдут определенные изменения. Надеемся, что в нашу пользу.

Путинский режим теряет монолитность

– О чем говорят рейды российских борцов с путинским режимом, а также неизвестные дроны, все чаще атакующие территорию страны-агрессора?

– Если мы говорим о рейдах на российскую территорию, которые я еще называю кинжальными ударами по объектам противника, их надо рассматривать в русле подготовки наших наступательных операций. Это наши действия (пусть и совершаемые россиянами, противостоящими Кремлю с оружием в руках), призванные отвлечь внимание агрессора, перенаправить его ресурсы, заставить действовать хаотично, неорганизованно. Такие рейды точно будут продолжаться. Как и атаки, совершаемые условно неизвестным дронами, против объектов на территории рф.

При этом надо понимать, что никто не запрещает Украине использовать собственные виды вооружений против объектов (независимо от места их расположения), которые представляют угрозу нашей территориальной целостности, жизни и здоровью украинцев. Сейчас, скажем так, такое оружие используется в тестово-исследовательском режиме. Наработки уже есть. Теперь важно сделать их более эффективными. Чтобы они били дальше, точнее, были менее уязвимы для средств радиоэлектронной борьбы.

Да, мы недавно стали свидетелями атаки дронов на Москву и Подмосковье. Но пока это – единичный акт. А вот когда такие налеты станут системными, целенаправленными, сосредоточенными на ударах по критической инфраструктуре столицы страны-агрессора, можно будет говорить о, скажем так, реинкарнации боевых действий.

– Что стоит за внутренней грызней кадыровцев и вагнеровцев, вагнеровцев и частью миноборонцев?

– Такие разборки – лишь верхушка айсберга. Внешние признаки постоянной конкуренции, борьбы между условными башнями Кремля. Точно не следует ожидать, что в ближайшее время это выльется во что-то значительное. Ресурсная база что вагнеровцев, что кадыровцев не настолько мощная, чтобы влиять на ситуацию в рф в целом. Но мы видим звоночки, демонстрирующие отсутствие прежней монолитности в действиях путинского режима. И то, что пригожин после всех его выпадов до сих пор жив, говорит о слабости правящей верхушки касательно решения проблем привычным ей способом. А способ этот определен еще со сталинских времен: нет человека – нет проблемы. Потому мы и говорим, что пока видим лишь маленькие трещинки в основании кремлевского режима. Процесс, как говорил один из лидеров Советского Союза, пошел. Но не следует придавать этому слишком большое значение, считать, что данные процессы приведут к каким-то кардинальным переменам. Об этом пока говорить рано.

Да, российская правящая система показывает признаки нестабильности, проблемы нарастают. Но это не означает, что режим ослаб настолько, что может развалиться.

Что важно понимать об Украине и НАТО

– Президент Зеленский заявил, что Украина не видит альтернативы НАТО, но понимает, что не станет членом данного блока, пока идет эта война. А потому ищет какие-то другие формы гарантии безопасности на этом этапе. Какие гарантии мы можем получить от стран — членов Североатлантического альянса?

– Нет смысла изобретать какую-то новую систему. Она уже действует. И называется — Израиль. Речь о системе двусторонних договоров, которые действуют очень эффективно. Как, например, между Израилем и США, между Израилем и рядом других стран. Такая система двусторонних договоров должна быть и касательно Украины. Чтобы до того, как мы станем членом НАТО, обеспечить стабильность нашей страны.

Касательно того, что Украину якобы не могут принять в НАТО, пока идет война или есть "проблемные территории", давайте вспомним Германию, которая была разделена. Во время холодной войны это не помешало ФРГ стать частью НАТО. Потом, после воссоединения Германии, часть, которая ранее называлась ГДР, автоматически стала членом Альянса.

– Что нам делать на данном этапе?

– Прежде всего, работаем над тем, чтобы получить военную победу. А потом более конкретно и предметно будем говорить о членстве в НАТО. Важно понимать, что это – военно-политический блок. С военной точки зрения Украина давно отвечает стандартам НАТО. Но военная составляющая там – до 25%. Нам следует работать на подтягиванием других аспектов к стандартам Альянса. Чему война, понятно, не способствует. Экономическое развитие, стабильность политической системы, независимость и эффективность судебной системы, борьба с коррупцией – тут дел непочатый край. И заняться всем этим кардинально мы сможем, действительно, лишь по окончанию войны и стабилизации ситуации.