После гибели тела наших бойцов проходят отдельную войну – как в Киеве хоронят защитников Мариуполя (фото, видео)

"Телеграф" побывал на прощании с одним из погибших в Мариуполе азовцев и выяснил, как трудно находить и по-человечески хоронить украинских героев

Лента новостей в Украине в последние недели были немного похожи на некрологи. Украинские бойцы, мужественно защищая свою страну, отдают за нее свое здоровье, а иногда даже жизнь. Иногда уважение герою отдает вся страна, иногда — попрощаться с бойцом нет возможности, ведь его тело находится в плену оккупантов. "Телеграф" побывал на похоронах азовца Романа Рудницкого — защитника Мариуполя, которого удалось освободить из вражеского плена. К сожалению, уже после смерти.

Байковое кладбище находится совсем рядом с центром Киева. Поэтому сложно представить, что здесь почти каждую неделю хоронят кого-нибудь из мужественных защитников Украины.

"Быть воином значит жить вечно" — говорит один из бойцов "Азова" с позывным "Акула". Вчера на Байковом кладбище хоронили его побратима — Романа Рудницкого, с позывным "Лось". Роман защищал Мариуполь и погиб во время штурма "Азовстали".

"Второй батальон, в котором был Роман, удерживал западные окраины Мариуполя. А погиб он при прорыве на "Азовсталь" с 14 на 15 апреля. Машину, на которой он находился, подбили и дальше она скатилась в реку", — рассказывает "Акула" .

Однако его тело смогли эксгумировать только после того, как последние наши бойцы покинули "Азовсталь". Поэтому, говорит его побратим, путь тела Романа домой занял целых два с половиной месяца.

Роману было всего 37 лет. Как говорит его побратим, который также был его командиром, перед полномасштабной войной он планировал увольняться со службы и начинать совместный бизнес.

"До войны мы не могли уволиться одновременно, поэтому у нас была договоренность, что сначала увольняюсь я, а он в марте. Но когда 24 февраля все началось, то ни о каком увольнении речь уже не шла. Он пошел на службу и остался с батальоном, до последнего. Он погиб как настоящий герой — с оружием в руках", — говорит "Акула". Рассказывает он это дрожащим голосом и просит его не снимать: "Акула" тоже оставил свои мирные планы и мечты о бизнесе и пошел воевать за Украину.

Похоронить тело Романа удалось только благодаря последнему обмену. Украинская и российские стороны обмениваются телами погибших, хотя россия, как говорят в Азове, очень неохотно отдает даже погибших. Иногда это 50/50 тел, иногда 160/160.

Патронатная служба полка занимается очень трудным делом – они забирают тела погибших, осматривают их в морге, идентифицируют и затем занимаются процессом погребения, полностью забирая эту ношу у родных.

Передо мной стоит невысокая девушка с темными волосами – ее зовут Наталья, и она работница этой службы. Еще несколько минут назад она успокаивала мать Романа, которая была не в себе от горя. А уже сейчас спокойным голосом рассказывает о сложностях идентификации тел в морге.

"Понимаете, как бы это ни звучало, но за это время уже привыкаешь к смерти. Я с полком "Азов" работаю семь лет. За это время уже поняла, что сказать родным, чтобы не навредить. Мы обязаны брать на себя эту. ответственность, ведь наши бойцы не перестают быть нашими даже после гибели", — говорит Наталья.

Она рассказывает, что путь тела даже после смерти очень тяжелый, начиная от того, что его надо как-то забрать с поля боя и заканчивая тем, что приходится проводить его опознание по фрагментам.

Обычно, как рассказывает Наталья, тело забирают сослуживцы, также находившиеся на боевых позициях.

"Но вот Роман приехал из "Азовстали". И там ситуация была более критична: все тела сначала хранились в рефрижераторе, а до обмена они находились на "Азовстали" в ангаре".

Затем тела прибывают в морги Киева. Обычно наиболее загружен морг на Оранжерейной, ведь там есть рефрижератор, который очень важен для процесса идентификации ДНК.

"Это очень небыстрый процесс. Должны взять образец с тела, затем образец должны сдать родственники, должно состояться заверение, что это именно этот человек и потом уже можно начинать процесс захоронения. В случае с Романом жена распознала его по тату. Тогда мы могли закрыть уголовное дело о пропавшем без вести. Ведь он находился в этом статусе три месяца. Когда произошел прорыв на "Азовстали", многие бойцы у нас пропали без вести, мы просто не знали, что с ними, но должны были держать связь с их родными", – продолжает Наталья.

Процесс распознавания тел тоже труден. Погибших встречает патронатная служба полка вместе с полицией, которая должна следить за процессом, когда открывается рефрижератор. В отношении каждого должен составиться протокол и открыться уголовное дело.

"Мы работникам морга помогаем осуществить осмотр тел. Нам это нужно, чтобы зафиксировать, какое примерно количество наших бойцов приехало", — говорят в патронатной службе.

У девушек, работающих в полку, уже есть целая система, как они могут распознать приходящие в тяжелом состоянии тела. Обычно по татуировкам или особым приметам. Их есть целая база, которую заранее попросили составить родителей и близких бойцов. Так удалось опознать уже четыре человека.

"Иногда мы узнаем ребят и по форме, ведь она у Азова другая. Очень часто они сами себе подписывали одежду — ремни или обувь маркерами. Обычно тела приходят в таком состоянии, что простым путем распознать их крайне трудно", — добавляет Наталья.

Иногда процесс распознавания может занять до месяца, и даже больше. За это время у родственников погибших еще есть надежда, что, возможно, их близкий все же жив. После того как бойца опознали, начинается процесс подготовки погребения.

"Исходя из желаний семьи, мы решаем — будет ли это традиционное захоронение или кремация. Затем мы связываемся с Национальной гвардией (полк "Азов" входит в состав НГУ — Ред.) и говорим, что нам нужно для захоронения бойца. Мы все берем на себя — договариваемся с крематорием, делаем документы, заказываем гроб, с родителей это все снимаем, потому что они и так не в том состоянии находятся. Кремируют участников боевых действий бесплатно", — делятся девушки из патронатной службы.

"Азов" со своей стороны также совершает церемониал, читает молитву украинского националиста, организует выступления командиров. Так было и на похоронах Романа. Весь зал, независимо от принадлежности к полку, как один читал эту молитву националиста. "Быть воином — значит жить вечно", — со слезами на глазах подхватывали коренастые мужчины, которые сейчас просто оплакивали побратима.

За это время полк организовал уже около восьми похорон. Но в Азове говорят, что это очень мало по сравнению с тем, сколько тел бойцов они уже получили.

"Мы просто не можем выдать тело, пока не получим результат ДНК. Отдать семье чужое тело — это самая плохая ошибка", — грустно добавляет Наталья.

Патронатная служба не сталкивалась с таким количеством погибших одновременно.

С 25 февраля до вывода наших бойцов из "Азовстали" они каждый день получали от командования списки погибших. И до сих пор в Мариуполе находится много тел погибших. Их россияне держат как ценное обменное сокровище.

Для всех погибших защитников Мариуполя в "Азове" хотят сделать мемориал в Киеве. На Певческом поле. Воины ведь действительно не умирают. Они должны жить вечно в воспоминаниях и сердцах.