Мы до сих пор слишком похожи на наших врагов. Победы не будет до тех пор, пока мы не изменимся

Юрист и активист Геннадий Друзенко рассказал, почему украинцев ждет тяжелый 2024 год

Из того, что я слышу и вижу вокруг – нас ждет критический 2024 год. Когда – если мы кардинально не изменимся – нам придется договариваться с путиным об унизительном мире. Не договариваться, но принять линию фронта, как где факто граница между нами и россией. Неопределенная граница, которая даже не мечтает о неприкосновенности, но граница. Динамический фронтир, напоминающий цивилизационное пограничье казачьих времен в Украине или времен Дикого Запада в США…

И это не самый плохой сценарий. Скорее реалистичный. Это не значит, что мы проигрываем. Это значит, что мы не выиграем, потому что отказались от пути радикальных перемен. Это будет горькое лекарство от наших хронических болезней, рецидивы которых особенно обострились в последнее время. И которые можно охарактеризовать одним словом – инфантилизм.

Это и детская вера в героя спасителя, который должен спасти страну и привести нас всех в светлое будущее – будь то Зеленский, Залужный, Порошенко или кто-нибудь другой. И наивное самоуспокоение, что "вернутся парни с фронта – порядок наведут" (дай бог, чтобы они не поспивались, не подняли волну суицидов и не бросались гранатами на улицах). Это и карго-культ НАТО и ЕС, вступление в которые магическим образом должно нас изменить к лучшему. Это и мифологизация ВСУ, которые являются лишь срезом нашего общества – со всеми его героями и отбросами, подвигами и низостью, блестящими инновациями и абсурдной бюрократией. Это и неумение отличать врага от оппонента. И нехватка стратегического мышления. И большая эмоциональность. И гипертрофированная сконцентрированность на себе и неумение видеть и анализировать события в более широком историческом и геополитическом контексте…

Чтобы выиграть у россии, которая в разы больше нас мобилизационный потенциал и на порядок – ресурсный, мы должны стать кардинально иными от врага. В симметричной войне – стена на стенку – мы его не одолеем. Это стало очевидным за последний год.

И это касается не только и не столько военных технологий, о которых говорил Залужный. Это касается прежде всего государства, поскольку именно эффективность организации государственной власти и общества определяет эффективность армии этого государства. И никогда наоборот.

Можно долго говорить, почему Украина – не россия. И о гене свободы в наших жилах. И о нашей склонности к воле. И о нашей (относительной) интегрированности в европейскую культуру. И о традиции выбирать (и сбрасывать) своих политических лидеров. Все это верно.

Но чтобы стать не просто другими, а кардинально отличными от россиян, мы должны взрастить в себе культуру настоящего республиканизма. В котором государство воспринимается как Res Publica – общее дело. За которую каждый несет ответственность. В которой каждый гражданин – совладелец государства, а не просто подданный или наемный работник. В которой развиты механизмы сообщества. И в какой статус гражданина не падает с небес – его следует заслужить служением общему делу.

Когда над будущим Украины нависала смертельная угроза, мы не раз демонстрировали способность принимать судьбу страны в свои руки. Без лишних формальностей и формальных возможностей. И у нас неплохо получалось! А это значит, что у украинцев есть огромный республиканский потенциал.

Впрочем, этот потенциал никогда не был реализован в полной мере. Мы как хворост ярко вспыхивали и быстро угасали. И снова вместо республики в Украине возрождалась выборная монархия. В которой подданные возлагали априори нереалистичные надежды на очередного кандидата в гетманы, с радостью вручали ему в руки булаву – и верили, что на этом их гражданский долг выполнен. Вместо общего дела мы разбегались по своим домам – строить свои маленькие хутора вместо (а часто и на средства) общего государства. И так от выборов к выборам.

Наши правительства – в большинстве своем под давлением Запада – осуществляли тысячи реформ, а мы удивлялись, почему не становится жить лучше. Почему власти до сих пор ведут себя как "лицензированный рэкетир", а не становятся сервером нашего "общего дела". Почему ни депутаты, ни президент ни разу не спросили нас, граждан, устраивает ли нас "выборная монархия", в условиях которой мы четвертое десятилетие подряд сплошь и рядом творим Украину не благодаря власти, а вопреки. Не спросили, какой именно нам нужен парламент и какие полномочия должны быть у президента и премьера. Нужен ли нам конституционный суд, который даже в условиях войны стоит налогоплательщиками как Верховный суд США? Должен ли быть президент Верховным главнокомандующим? И почему мы до сих пор не имеем права выбирать шерифов? Почему мужчины обязаны служить в армии, а женщины – нет? Властям никогда даже не пришло в голову спросить наше мнение о таких фундаментальных вещах…

Поэтому мы до сих пор слишком похожи на наших врагов. Победа лишь закрепит это внутреннее сходство при подчеркнутом внешнем отличии. Поэтому победы не будет до тех пор, пока мы не изменимся. Пока у нас не кристаллизуется ведущий слой – настоящая шляхта, аристократия, нобилитет, который возьмет ответственность за эту страну. Который будет служить ей, а не будет инкассировать. Который будет мечтать велико, а действовать будет прагматично, и всегда будет сверять свой путь с ведущей украинской звездой – видением нашего места в глобальном мире и миссии в человеческой истории. И держать эту стратегическую рамку – основное призвание национальной аристократии.

Когда мы взрастим в огне войны и тишины университетов новый ведущий слой, когда он переберет власть в этой стране от выборного царя и его свиты, когда Украина превратится в настоящую Res Publica (общее дело ее аристократии и посполитых), тогда мы и получим шанс победить россию. А пока – нас ждет тяжелый и трагический 2024 год.

В котором наша подлинная реалистичная цель – не выйти на границы 1991 года, а сохранить шанс и простор для радикальных преобразований в стране. Преобразований как залог будущей победы…

Источник: пост Друзенко в Facebook