На войне труднее всего тем, кто просто держит позицию. Они – скелет армейской машины

Экс-нардеп Игорь Луценко рассказал о том, что на фронте тяжелее всего

Армейская машина гораздо менее сложна, чем кажется на первый взгляд. Все просто: есть два рода войск.

Есть те, кому дарован шанс убежать от смерти, и есть те, у кого никаких средств для этого нет.

Это не значит, что вторая категория непременно гибнет, а другая с большей вероятностью выживет.

Это значит, что на фронте ты находишься в двух состояниях – когда от тебя зависит, удастся ли тебе выжить, и когда от тебя не зависит ничего.

Основа армии – это первая категория. Без нее невозможна была бы успешная война.

Кто-то должен быть целью, кто-то должен стоять на тех позициях, о которых враг знает, что они там есть.

Но, несмотря на то, что противник будет ударять по этим позициям снова и снова, будет задействовать штурмовые самолеты и вертолеты, артиллерию и минометы — все равно нужно стоять на них.

Что может сделать солдат, которого послали в окопы, о которых прекрасно известно врагу?

Ничего.

Но его роль колоссальна. Даже если он ни разу не вступит в бой, а просто будет со стойкостью принимать удары арты – он является скелетом, основой армейской машины.

Без него фронт посыпается. Что бы ни говорили о динамичной обороне и маневренной войне — без позиций, хотя бы временно статических, обойтись невозможно.

Можно окапываться бесконечно, зарываться в почву, но в конце конца у лопаты и стройматериалов, которые доступны рядом, есть предел возможностей, выше которого не прыгнешь.

Или другой пример – ''трассы жизни''. Есть приказ немедленно поехать грузовиком или мтлб через одну-единственную простреливаемую дорогу.

Другого пути нет, и шоферу приходится ехать быстро, и больше ничего он не может сделать для своего спасения. По сути, от него уже ничего не зависит, как от его собрата в окопе, который роет и молится, чтобы прилетело мимо.

Артиллерия является приоритетной целью врага, по сравнению с живой силой. Разведчики рискуют больше, ходя врагу за спину. Танкисты или вертолетчики – вообще люди безумного риска.

Но обычно у них есть много вариантов, они, по сути, часто сами решают свою судьбу, хотя и погибают по статистике чаще.

Несмотря на то, что я иногда хожу в серую зону, мне это делать легче, чем просто сидеть в окопе и ждать.

Я бы предпочел быть танкистом, пилотом, диверсантом – словом, кем-нибудь, лишь бы самому, именно самому делать выбор между жизнью и смертью.

Ибо труднее всего тем, кто просто держит позицию, и не знает, остановится ли его жизнь в следующую секунду, или нет. Не иметь выбора, даже если все варианты плохи – это наиболее тяжкое испытание, испытание судьбой немощного создания, которое даже умереть не может по собственной воле.